Проснулась я в чужой квартире. Непривычный кожаный диван, на котором я лежала, аккуратные полки с книгами, компьютер… Очень уютно и спокойно. У меня раскалывалась голова, в теле была ужасная слабость. Видимо, я устала и измучилась после вчерашнего дня, да и потеряла немало крови — на руке была заботливо замотана повязка, но кровь ещё немного шла. Меня слегка знобило.
— О, Ленка очнулась! — Артём присел возле меня. Постепенно приходя в себя, я начала опять осознавать весь ужас произошедшего.
— Мы тут одни? — слабым голосом выговорила я.
— Ну, ещё моя мама с бабушкой.
Мне вдруг стало ужасно стыдно. Артём принёс меня ночью как какую-то наркоманку. Его родные наверняка не знают, что случилось…
— Я, наверное, пойду… — я медленно встала, немного пошатнулась в сторону и подошла к зеркалу. Синие круги под глазами, взлохмаченные волосы, бледное, почти белое лицо… Боже, на кого я похожа!..
— Здравствуй, Леночка! — услышала я приветливый голос за спиной. Я обернулась, еле слышно поздоровалась в ответ и уставилась на маму Артёма полусонными, тупыми от мучений глазами. Впрочем, у меня всегда был спокойный, наполовину сонный взгляд.
— Артём вчера всё рассказал про тебя, нам очень жаль… — на пороге комнаты появилась бабушка, Надежда Валерьевна.
— Ты отдыхай у нас, ты ещё очень слабая, — сказала мама Артёма, Наталья Алексеевна.
Всё это вдруг показалось мне похожим на знакомство с родителями парня, и я непроизвольно хихикнула.
-Спасибо вам, но мои родители… — я опять посерьёзнела. — Мне нужно навестить их.
— Конечно, как только тебе станет лучше, Артём проводит тебя в больницу. Я пока приготовлю чай, — сказала бабушка, уходя на кухню вместе с Надеждой Алексеевной.
— Спасибо… — я дотронулась до руки Артёма, он слегка сжал мою руку. Я вздрогнула.
— Держись… Всё будет хорошо, — сказал он. Впервые мы смотрели друг другу в глаза. Но не знаю, почувствовала ли я к нему что-то большее, чем глубокая признательность…
… Вот как буквально один вечер может изменить жизнь. Я не могла расслабиться, всё время думала о родителях и не знаю, скучала ли я по ним когда-нибудь так сильно, как сейчас.
Почти всё время я лежала на диване, мама с бабушкой иногда расспрашивали меня о чём-нибудь, а Артём с жалостью и пониманием смотрел на меня. Но как только ловил мой взгляд, тут же отводил глаза, смущаясь чего-то.
В 16.30 мы с Артёмом пошли в больницу. Он поддерживал меня под руку, так как я была ещё слабой.
— Как ты думаешь, что могло произойти? — спросила я.
— Будем надеяться на лучшее, — Артём вздохнул.
… В больнице девушка в регистратуре странно косилась на нас — видимо, помнила меня. Я метнула в неё уничтожающий взгляд — я всегда так делала, когда злилась или была в отчаянии.
Белая палата реанимации. Пахнет лекарствами, повсюду капельницы и различные аппараты. В ней только два человека — мои родители…
— Мама, папа! — я со слезами бросалась то к одной, то к другой кровати. Мельком глянув на Артёма, я заметила, что он смахнул навернувшуюся слезу и отвернулся. Я взяла маму за руку, она медленно открыла глаза.
— Леночка… Прости нас… — мама говорила охрипшим, непохожим на неё голосом.
— Нет, это вы меня простите! За всё, за все мои капризы, убегания из дома! Я ненавижу себя за это! — я склонилась над мамой и тихо плакала. Вообще я плакала очень редко, слёзы в моих глазах появлялись, а потом быстро пропадали. Наверное, это был первый раз за несколько лет, когда я так сильно переживала.
— Что с папой? Почему он не очнулся?
— Он в более тяжёлом состоянии, чем я. Лена, знай, что мы тебя очень любим и всегда будем любить. Ты была для нас самым дорогим человеком, мы жили только для тебя… Помни это…
Я подошла к папиной кровати, взяла его за руку и отпрыгнула с ужасом — она была холодная как лёд!
— Мама! Мама! — я завопила и ринулась к маминой постели. Мама смотрела на меня пустыми застывшими глазами. Она умерла.
На мой крик прибежали врачи. Я последний раз взглянула на родителей, медленно развернулась и вышла из палаты. В глазах не было и тени слёз — я была шокирована.
— Лена, постой! — Артём бежал за мной, я же наоборот ускорила шаг, шла не глядя, сталкиваясь со всеми подряд. Невозможно было описать все чувства в моей душе — я осталась одна, мои родители умерли… Я шла, не разбирая дороги, мне было всё равно, что Артём пытается остановить меня, что-то кричит вслед…
Я пришла на мост, находившийся недалеко от больницы. Стояла, долго всматриваясь в прозрачную голубую воду, сердце бешено стучало. Я не могла думать, говорить, как будто была парализована. Мозг отключился, повторяя: «Мои родители умерли, их больше нет». Артём стоял позади, я почувствовала, как его пальцы слегка коснулись моей руки. Я дёрнулась и стала перелазить на другую сторону моста.
— Лена, не делай этого! Пожалуйста! — Артём протягивал ко мне слегка дрожащие руки, в его глазах читался ужас. Стал накрапывать мелкий дождь, подул холодный ветер. Казалось, что наступила осень, хотя ещё только середина июля. «Я просто спрыгну и всё, это не страшно, я вообще ничего не боюсь, только вода ещё прохладная, но пофиг» — так думала я, держась за резные столбики моста. Похоже, я бредила.
— Лена! — Артём уже почти схватил меня за воротник футболки, но я повернулась к нему, по-идиотски улыбнулась и… прыгнула. Я сразу испытала огромное облегчение, пока летела вниз — ветер трепал мои волосы, дождь пошёл сильнее, послышались печальные раскаты грома. Моё тело мягко вошло в воду, я расслабилась и больше ничего не чувствовала…
… Очнулась я в своей кровати. Я была дома. Я дышала. Я жива. Ко мне постепенно возвращалось сознание.
— Лен, как ты? — Артём протянул мне чашку с горячим чаем, меня трясло.
— Как… Почему я жива?
— Я не мог позволить себе не спасти тебя, — ответил он.
— Но мои родители… — я не выдержала и откинулась на подушку, закрыв лицо руками. На улице потемнело, дождь мерно постукивал по крышам.
— Артём, что мне сделать, чтобы было не так плохо? — прошептала я. Он внимательно смотрел на меня, а потом нежно притянул к себе и поцеловал. Я не сопротивлялась и на миг действительно забылась с ним…
