1 глава.
" Проблема этого мира в том, что глупцы и
фанатики слишком уверены в себе, а
умные люди полны сомнений."-
Бертран Рассел.
Группа детей возвращается домой из школы. На вид им всем лет девять. И у мальчиков, и у девочек одинаковая стрижка – почти под ноль. Их маленькие ножки торопливо шагают вперёд, глаза опущены.
Вокруг, на протяжении всей улицы, расставлены металлические столбы, излучающие слабый зеленоватый свет.
Людей крайне мало, а если есть, то они выглядят точно так же как и дети – короткая стрижка и серая одежда. Все они бесцельно направляются куда-то. Не понимая, как тут оказалась, я решаюсь идти за ними. Мы выходим на пустынную площадь. Кругом полно одинаковых людей. Колонов. Их становится всё больше и больше. Мне не хватает воздуха. Сердце бешено колотится. Ноги подкашиваются. Я падаю. Падаю на бетонный серый асфальт. Поднимаю глаза к небу, но не могу найти его. Я вижу только чёрную пропасть над головами людей. И понимаю – всё небо завешано проводами. Ни один луч света не может просочиться сквозь эту сетку проводов. Здесь темно как ночью, лишь столбы излучают слабый свет.
Никто не пытается помочь мне. Кажется, они даже не заметили, что я упала. Их становится всё больше и больше. Я задыхаюсь. А они всё приходят и приходят. Я не могу пошевелиться. Сердце словно выскакивает из груди.
Я просыпаюсь.
У меня возникает желание позвать кого-нибудь из докторов или медсестёр. Но я знаю, что они не подойдут, проигнорируют мою просьбу. Здесь часто просят помощи среди ночи. Но никто никогда не подходит. Ведь я здесь. В больнице. В больнице для душевнобольных.
Наутро у меня будет очередная встреча с психологом. И я в очередной раз буду внушать ему, что если человечество не прекратит делать то, что оно делает, в мире быстро иссякнут все живые люди, оставив за собой компьютерное поколение.
такие сны снятся мне уже целый год. До этого момента я никогда не задумывалась о жизни, целях. Не задумывалась, что ждёт человечество, и куда мы все катимся. Может, моя цель жизни – донести людям, что пора прекратить, остановиться разрушать самих себя.
Однако, кому бы я не рассказывала свои мысли, никто не понимал меня. Думаю, не надо было вообще ничего никому не рассказывать. Я опять убедилась, что в нашем мире осталось мало по-настоящему живых людей.
Они поставили мне диагноз, клеймо на всю жизнь – шизофрения; мои сны – галлюцинации; а я — псих.
Сидя в жёстком кресле кабинета психолога, я медленно прихожу в себя после сна. Врач что-то говорит мне, объясняет, но я ничего не слышу, не чувствую. Я до сих пор лежу на сером бетонном асфальте.
— Поймите, у вашей дочери серьёзная болезнь. Ей никак нельзя возвращаться домой. – я даже не заметила, что в кабинет вошла моя мама.
— Может, это не навсегда. Может, надо прописать специальные препараты. Может, дома она будет чувствовать себя спокойней.
Люди постоянно опираются на «может». Порой мне кажется, что они настолько глупы, что даже не смотрят, что твориться под носом. Они только полагают!
— У людей с такой болезнью как у вашей дочери есть одна особенность – они всегда думают, что правы.
От таблеток в голове начинает мутнеть. Я опять засыпаю, ухожу в тот ужас. И этот ужас – будущее! Я просто знаю, что в мире скоро будет твориться всё то, что у меня во снах. Нет, я не полагаю, я знаю!
Группа детей возвращается домой из школы. На вид им всем лет девять. И у мальчиков, и у девочек одинаковая стрижка – почти под ноль. Их маленькие ножки торопливо шагают вперёд, глаза опущены. А точно ли они идут из школы? И точно ли это дети?
