Я чувствую себя овощем. Мой мозг не воспринимает такое количество информации. Это похоже на глупую шутку. Сумасшествие? Вряд ли.
«Ты должна простить» — она произносит это в сотый раз. Сквозь нас проходят люди. Она опять опускается на колени и начинает рыдать, а я медленно отдаляюсь от неё. Я иду по этой знакомой улице. Я так много всего не замечала. Интересно, когда все-таки позвонят моим родителям? Заметят ли они тогда свою дочь, или же отец опять отмажется стандартным «у-меня-совещание-потом-позвоню». Мне почему-то спокойно. Город такой живой.
У меня не осталось выбора — я могу только смириться с происходящим. Она бежит за мной, я не вижу этого, но почему-то чувствую. Она останавливается возле меня. Все та же «униформа», но волосы растрепаны и губа разбита. Из неё сочится кровь. По крайней мере, настолько, насколько может сочиться кровь у сгустка энергии. Почему я раньше не заметила этого?
«1:1, Джэн. Мы в равных условиях. Это глупо, да? Я не так представляла себе конец» — тихо произношу я. Честно сказать, я и никогда не представляла его.
Джэн.
Я слышу ссору. Опять. Каждый день. Отца почти уволили. Он стал ещё более жестоким. Мамины крики. Он опять избивает ее, а у мамы слишком слабый характер, чтобы остановить это. Я почти не помню нормальных дней. Но они были. Я записываю все в дневник. Я хочу запомнить их. Я пытаюсь все сгрести в рюкзак, чтобы побыстрее свалить и не привлекать их внимания. На крайний случай – можно вылезти через окно.
Я всегда боялась быть как мама. Не иметь силы воли высказать то, что думаешь, оставить что-то, что очень важно, ради новой жизни. Пройти одну слишком болезненную черту, чтобы двигаться дальше и не тонуть в самообмане «он-изменится». Прощать отца за каждую измену. За каждую явную измену. И тихо ломаться в углу, засматривая на дно бутылки. Она любила его. Слишком любила. Я училась на маминых ошибках.
Я засунула наушники в уши, схватила толстовку и попыталась медленно спуститься по лестнице и пройти мимо очага сегодняшнего скандала, который, как и все, начался из-за какого-то пустяка. Я почти ускользнула от отца. «А ты куда собралась?» — рявкнул он. Меня затрясло.
Из губы сочилась красная жидкость. Все внутри переворачивалось, желудок скрутило, в области горла сжался комок обиды. Я бежала, подальше от него, от всех. Слезы застелили мне всю дорогу. Я выбежала на пешеходку, вытирая глаза рукавом. Резкий звук тормозящей машины. Белый внедорожник. Крик. Даце?