Прошло столько времени — и вот я снова публикую свои почеркушки на этом сайте.
Аж ностальгия в одном месте заиграла.
Хочу сказать спасибо Аичке за мини
и огромное спасибо моему ассистенту Шиону за чудесный арт, который вы видите выше.
Что насчет самого произведения..
Я буду продолжать его писать, если будет ответная реакция с вашей стороны.
Всем ведь приятно, когда их работу замечают?
И еще,
огромная просьба посоветовать мне что-нибудь насчет размера глав.
С непривычки мне здесь все кажется ужасно мелким.
Небольшой бумажный самолетик взмыл в небо, яркое и безоблачное. Ни одного облака, ни единого белого клочка. Ветер подхватил маленького путешественника, унося его прочь под веселый смех детей. Они махали ему своими маленькими ладошками, провожая в добрый путь.
Глубокий вдох. Протяжный выдох.
Ветер, словно играясь, направлял самолетик куда-то далеко и высоко. Щебечущие пташки удивленно наблюдали за движением бумажной птицы, резво вздымающейся над ними. С земли раздавались счастливые голоса заметивших маленькое чудо людей. Солнце будто стало еще ярче.
С моря напустил прохладный бриз, присоединяясь к путешествию самолетика. Бумажный странник накренился вперед, медленно приближаясь к земле. Белоснежное крыло поймало тень высокого здания. Снизу было много людей, но почему-то никто не поднимал глаз к безоблачному небу: их глаза были устремлены на темную землю. Птицы не щебетали, лишь скрипела старая ворона, недовольная вторжением светлого чужака.
Самолетик в последний раз попал под лучи солнца, ярко отражая его свет, и стал быстро опускаться. Бриз, ставший в тени холодным, тянул его вниз. Приглушенный гул голосов был слышнее, чем у самого неба. Ворона снова заскрипела. Белый странник неудержимо падал на твердый асфальт, все быстрее и быстрее приближаясь к своей гибели, но еще не остывший ветер успел его подхватить, ослабевая с каждым мгновением. Две секунды.
Белоснежное крыло нежно опустилось на лужу крови, словно на спокойное озеро где-то в лесной тишине. Бумага намокла, окрашиваясь в алый цвет.
Толпа даже не заметила этого движения, все смотрели на проезжую часть. Кто-то молча наблюдал, кто-то с ужасом качал головой, кто-то посмеивался, а одна пожилая женщина даже плакала, вытирая слезы краем тонкого весеннего шарфа. Люди посмелее подходили ближе, некоторые даже вызвались помочь.
— Полиция еще не приехала?
— А скорая?
— Нет, ну вы гляньте! Совсем совесть потеряли!
— И-и-и… Совсем еще молодая!
— И как вообще жить без страха-то можно?
Голоса тихо, но нагло звучали где-то в отдалении. На грубом, холодном асфальте, неестественно вывернувшись, лежала молодая девушка. Кровь уже стала сохнуть, покрывая бледную кожу неприятной, стягивающей корочкой. На руке рваная рана, ноги отчего-то потемнели. В районе ребер отвратительный след от удара. У машины, стоящей рядом, сильная вмятина на капоте, разбитое лобовое стекло и треснувший руль. Выживший водитель плакал рядом, закрыв глаза руками. Мужчина сам не понимал, почему: было ли жаль машину, себя, сбитого пешехода или же просто страшно – он не знал. Ему просто бессознательно не хотелось себя сдерживать.
В толпе расступались люди, пропуская человека в белом халате. За ним кое-как поспевали и остальные служители скорой помощи. Подбежав к девушке, врач коснулся ее холодной шеи. Люди, как по заклинанию, замерли, со своеобразным волнением наблюдая за работой специалиста. К мужчине подошли коллеги.
— Ну?
— Кое-как, но жива, — тихо сказал врач, задумчиво смотря на девушку. – Сбитая нуждается в срочной реанимации. Шансы ничтожные, но все же существуют. Погнали, погнали, не тормозите!
Мужчина резко поднялся, дав сигнал своим людям. Принесли носилки, врачи осторожно накладывали шины на поврежденные конечности. Вдалеке послышалась сирена полиции, и народ отошел дальше, дав профессионалам заняться своей работой.
***
Дыхание было практически неуловимым, будто его и вовсе не существовало. Девушка поморщилась от жуткой боли во всем теле. Тошнило. Все вокруг словно горит, словно нет живительного кислорода. Темнота, темнота кругом. Пугающая, кромешная, жуткая темнота…
— Боишься? Возможно, ты себя плохо чувствуешь? Ах, какая жалость!
Девушка быстро открыла глаза, услышав тихий, излишне приторный голос. Вокруг лишь тьма. Ничего не видно, лишь собственное изуродованное тело, от которого тошнота усилилась. Боль молнией промчалась по окровавленным ранам. Девушка закричала, закрывая глаза рукой, которая была в состоянии двигаться. Невыносимо, ужасно!
— Как страшно… И как ты могла так невнимательно переходить дорогу, Кин? Жуткая растяпа. Даже разговаривать с тобой омерзительно.
Задыхаясь от давящей боли, девушка открыла глаза, оглядываясь кругом. Никого. Ни-ко-го.
— Какого черта?! Кто ты? – голос оказался очень хриплым и слабым. В районе груди все словно закипело, во рту появился привкус крови.
— Да какая же разница? Ты ведь все равно при смерти, — голос слащаво засмеялся. – Хотя… Хотя я могу тебя спасти… Согласна ли ты на это?
Кин уже не могла шевелиться, тело не чувствовало приказов мозга. Кислорода катастрофически не хватало.
— Согласна… на что?… На что?.. – с вибрациями волнения в хриплом голосе спросила девушка.
— На все, что я предложу. И да, заметь, что твое время на исходе, поторопись, тупица.
Глаза неосознанно закрывались. Лишь вспышки еще живущего сознания будили тело. Кин понимала близкий конец. Уже ничего не исправить.
— Согласна.
— Фу, как безалаберно! – слащавые нотки перешли в насмешку. – И тебя мне приходится отсюда вытаскивать… Ну и мерзость.
Уже не осталось сил. Девушка закрыла глаза, чувствуя, как сознание улетает куда-то ввысь. Что-то невероятное, расслабляющее кружило ее. Никакого земного притяжения, никаких оков, никакой боли…
Спокойствие.
И ненормально резкий, разрывающий удар сердца.
Как первый крик младенца, стон закружил живительной энергией в белых стенах реанимации. Тяжелое дыхание вернулось, боль снова разлилась по телу. Девушка, ничего не понимая, смотрела вокруг себя, насколько ей позволяло оборудование. Голова ненормально кружилась, хотелось спать.
На груди что-то шевелилось, медленно двигаясь к лицу. Взгляд Кин упал на удивительно четко видимую змею. Небольшую белую змею, которая наблюдала за ней своими золотыми глазами, как хищник наблюдает за умирающей жертвой.
Девушка слабо улыбнулась своим галлюцинациям и провалилась в сон. В крепкий, лечащий сон.