– Ну нет, это всё не так! – горячился Билли, когда ему не нравился тот или иной аккорд в моей песне. – Это ужасно и фальшиво звучит!
– По-моему, мы собрались здесь записывать песни, а не редактировать их, – спокойно ответила я, смотря прямо ему в глаза. Всё смущение растерялось, уступая место раздражению. Друзья молча следили за нашей перепалкой. Аманда рассматривала свою гитару, а Джейк отбивал тихий простой ритм на барабанах, что идеально сочеталось с нотками недовольных голосов.
– Нужно записывать что-то стоящее, – пытался доказать мне Билли Джо.
– Я играю на гитаре уже 8 лет, – выдала я в свою пользу. Панк фыркнул.
– И это не значит, что ты во всём права.
Неожиданно даже для самой себя я резко сняла с себя гитару, да так, что она стукнулась об пол, и возмущённо потопала к выходу.
– Детка, ты очень амбициозная, мне это нравится! – со смехом в голосе крикнул мне вслед Билли. В этот момент мне просто захотелось его убить.
Меня стало всё раздражать: студия, глупая идея, Армстронг, не спускающий с меня своих насмешливых зелёных глаз. Я чувствовала, что он относится ко мне, как к маленькой, ничего непонимающей девочке. Мои песни – моя музыка, и не надо было мне указывать.
– Тейлор, куда ты делась? – я обернулась и увидела Аманду, зовущую меня из разноцветных дверей чёртовой студии. Я была уже на приличном расстоянии от неё.
– Мне плевать, что меня ждёт занятой и великий панк-рокер! – воскликнула я и развернулась, давая понять, что разговор окончен.
Через некоторое время я остыла, сидя на старых качелях в парке. Они жалобно поскрипывали, сливаясь с шумом лёгкого ветра. Сумеречное небо простиралось надо мной, а звёзды приветливо подмигивали из глубин космоса. Я чувствовала, что не совсем правильно поступила, полностью поглощаясь в своё плохое настроение от взбесивших меня фразочек Армстронга. Ведь Аманда и Джейк не виноваты и очень хотят создать группу, записать песни. Не удивлюсь, если мы развалимся через месяц, как станем популярными (если вообще станем), из–за моего прекрасного взрывного характера. Одиночество приятно окутало меня своей глубокой синевой неба и мерцающими фонарями, отбрасывающими тени на мощёную дорогу. Спокойствие прервала завибрировавшая у меня в кармане смс-ка:
"Бунтарка, не хочешь встретиться?"
***
Сама не знаю, зачем пошла на эту встречу. Я просто почувствовала, что не могу отказать Билли Джо – не из-за того, что он какой-то там крутой, а просто так. Мы встретились на аллее возле расположенных вдоль улицы маленьких магазинчиков и кафе. Точнее, мы не встретились, а столкнулись, потому что я не видела, куда иду, поправляя подводку на глазах.
– Осторожней, – с улыбкой придержал меня Билли, всё так же улыбаясь. Я ничего не ответила, устремив взгляд в асфальт. Когда я наконец решилась поднять глаза, то увидела, что Билли нежно смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц.
– Не хочешь сходить в одно интересное место? – спросил он. – Оно отличный источник вдохновения.
Ну, уж если я пришла, мне не было смысла отвечать на этот вопрос.
Мы пришли к заборчику на своеобразном краю города, после которого по спуску вниз открывался вид на новые дома. Тёмное небо почти слилось с полоской горизонта, а звёзды стали ярче. Домики, казавшиеся такими маленькими, излучали тепло и уют своим мягким светом из окон.
– Красиво, – восхищённо прошептала я, задрав голову вверх и прикрывая глаза. Билли Джо усмехнулся.
– "Как тот край, в который я хочу убежать, но он находится лишь в моём сознании…" – тихо пропел он строчку из моей песни. Я удивлённо посмотрела на него.
– Красивая песня, Тейлор. Ты хочешь убежать отсюда, словно что-то потеряла, без чего не можешь жить, как раньше.
Билли сказал это так уверенно, будто действительно знал историю моей жизни. Перед глазами сразу промелькнул образ отца.
– Как ты… узнал? – медленно спросила я, понимая, что этот вопрос немного глупый. Билли несколько минут молчал, доставая сигарету и неспешно закуривая. Когда дым выпустился в густую темноту наступающей ночи, он сказал:
– Песни – это отражение нашей души. Всё, что мы потеряли, чего мы хотим, о чём мечтаем… Всё выражается в строчках. Только если это настоящие песни, а не какой-нибудь тупой клубняк, – панк тихо засмеялся, наблюдая за струйками дыма.
– Ну, так что, придёшь завтра записывать песни? Я в студии буду один, можешь не звать друзей…
– Ты на что намекаешь? – спросила я, борясь с приступом внезапного смеха.
– Извращенка. Я хочу послушать тебя, как ты поёшь.
Билли Джо проводил меня до дома. Я знала, что все фанатки мечтали бы об этом и что мне не стоило идти с таким сосредоточенным выражением лица. Но в моей голове возникла песня, которую я сразу же бросилась записывать, оказавшись за любимым столом с кучей тетрадок и записей. Я села писать, быстро и немного коряво выводя слова, словно пытаясь угнаться за собственными мыслями. А в голове всё звучала фраза Билли: "Песни – это отражение нашей души". Только в этот раз, под покровом летней жаркой ночи, ощущая сигаретный дым на своей коже и вспоминая о зелёных глазах, я писала о том, что приобрела.
Знаю, на картинке далеко не вечер, просто она мне очень понравилась.
