Я нежно провела пальцами по бледной руке Билли. Он медленно открыл глаза.
— Кто ты?
— Билли, это я, Эдриенн, — мой голос дрожал, видимо, слёзы, накопившиеся за эти дни, рвались из меня.
— Я не знаю тебя. Никогда не был с тобой знаком.
— Мы встретились на остановке. Я плакала, а ты успокоил меня. Неужели ты ничего не помнишь?
— Мне сказали, что я панк-рок-звезда. Смешно, правда? — Билли Джо заулыбался. — У тебя такие классные волосы!
Вот уж не думала, что мои взлохмаченные жгуче-чёрные пряди могут кому-то сейчас понравиться.
— Я изменила причёску, когда была в Сан-Рамоне. Я люблю тебя, — тихо добавила я. Билли несколько минут пристально смотрел на меня.
— Ты очень прикольная, но… я не могу тебя любить.
По щекам уже в открытую текли слёзы, когда я сидела на подоконнике, поджав под себя ноги. Он никогда меня не вспомнит. Он полюбил меня с первого взгляда. А сейчас у него будет новая жизнь.
— Доктор, а память не восстановится никогда? — спросила я врача, который проходил мимо.
— Почему же, вероятность есть, но у моего пациента не совсем обычный случай. Будет трудно, но вы не волнуйтесь, — он ободряюще улыбнулся.
Да, легко не волноваться, когда тебя напрочь не помнят и говорят, что не могла любить.
— Эдди! Вот это поворот!
Эрика. Только её мне сейчас не хватало. Удивительно, как мы только сталкиваемся?
— Как у тебя дела? — она взяла меня под руку. — Как Билли Джо?
— Откуда ты знаешь?
— Ну, после твоей чувственной речи в том клубе, когда он побежал за тобой, все это поняли. Везучая ты, с мировой звездой встречаешься!
— Только эта звезда даже не помнит, кто он такой, — пробубнила я себе под нос.
— Что?
— Неважно.
— Я тут слышала, что он в больницу попал. Это правда?
— Глупые слухи.
— Ну, удачи тебе! — Эрика помахала мне рукой и куда-то убежала. До чего же странная.
Я ходила к Билли Джо почти каждый день после занятий. Он словно заново знакомился со мной. Я понимала, что вряд ли всё вернётся, но мне необходимо было его видеть.
— Знаешь, я порой хочу, чтобы ты меня лечила, — сказал Билли. Я сидела на краешке его кровати, перебирая учебники в рюкзаке.
— Я не врач. К сожалению, — я улыбнулась.
— Они постоянно мне твердят, чтобы я вспомнил что-то очень важное. Меня это раздражает, потому что я ничего не помню.
— You're a victim of your symptom
Ты жертва своей болезни,
You are your own worst enemy
Ты худший враг себе… — тихо пропела я.
— Что, прости?
— Эта песня… Синдром беспокойного сердца… Ты… А, впрочем, неважно.
— Ты придёшь завтра? — спросил Билли, когда я встала, забрасывая рюкзак на плечо.
— Не знаю, наверное. У меня скоро экзамены.
— Эдди, — Билли поманил меня рукой. Я наклонилась, он нежно чмокнул меня в щёку.
— Спасибо. За всё. Ты не даёшь мне окончательно запутаться в себе. Иногда я просыпаюсь ночью и не помню даже своего имени. Мне становится страшно. Прямо как синдром беспокойного сердца, которое ищет себе и того, кого оно любило. Ничего, что я сравнил с твоей песней?
— Нет, конечно. Отдыхай. Я приду завтра, обещаю.
***
