— Елена, что ты делаешь на полу? — мама остановилась в коридоре. Яркий свет ударил мне в лицо. Я резко встала.
— Мы с Эшли ходили в магазин, сейчас на улице сильный ливень. Почему во всей квартире так темно? — мама подозрительно смотрела на меня.
— Выключатель не работал.
— Не работал? — мама легко нажала на него, и в комнате загорелась люстра. Я округлила глаза от удивления.
— Хорошо, — мама присела на краешек дивана. — Тебе звонил отец?
— Нет… А что?
— Ничего. Он просто сказал, что волнуется. Ты рассердилась на него.
— Да… Рассердилась…
— Елена, с тобой всё хорошо? — мама озабоченно посмотрела мне в глаза. Я моргнула впервые за эти пару минут и опустила взгляд.
— Всё нормально, — я развернулась и чуть ли не побежала на кухню, словно что-то вспомнив. Нож лежал на прежнем месте. Я подняла его за широкую рукоятку, но почувствовала, что он в чём-то липком и горячем. Кровь.
— Нет… — почти беззвучно прошептала я.
Я никого не убивала, нет! Я не заметила, как выскочила на улицу с ножом в руке. С него по моим рукам стекала и капала на мокрый асфальт кровь, смешиваясь с дождём. Хорошо, что я догадалась спрятать его под серую олимпийку. Она в несколько секунд пропиталась кровью. Куда я иду? Зачем? Я непроизвольно крикнула куда-то вдаль:
— Энн! Покажись мне!
Из лёгкого тумана выплыла девочка-призрак. Она выглядела какой-то расстроенной, а на длинных ресницах блестели маленькие капельки. Это дождь или… слёзы?
— Что тебе нужно, Елена?
— Я. Не буду. Никого. Убивать, — чётко выговаривая слова, сказала я.
— Тогда что же блестит у тебя под кофтой? — спросила Энн, видимо, заметив нож.
— Не прикидывайся, это ты мне его подбросила. Меня все теперь считают сумасшедшей!
— Елена, меня предали! Моя семья, парень, которого я считала тем, кто меня действительно любит и понимает… Меня все ненавидели, — почти прошептала Энн. — Сделали всё скрытно, не понесли наказания…
— Это всё придумала я! Этой мой фантастический рассказ! — восклицала я на всю улицу, стараясь перекричать гром. Во мне просто кипели раздражение и злость.
Энн вдруг внезапно исчезла. И нож тоже куда-то пропал. На кофте и руках больше не было пятен крови.
— Елена, что случилось? — отец под большим чёрным зонтом слегка дотронулся до моего плеча. Я развернулась и несколько минут смотрела на него. Я даже не заметила, как прижалась к отцу, а слёзы сами полились у меня из глаз. Он погладил меня по мокрым волосам и тихо произнёс:
— Пойдём ко мне.
Квартира отца находилась в большом красивом доме. Видимо, недавно построенном. Я на ватных ногах поднималась на седьмой этаж, крепко вцепившись в папину руку, как в детстве. Я боялась лифтов, и он знал это.
— Хочешь чаю? — отец первым прошёл в квартиру, пока я снимала кеды в коридоре. С моей одежды капала вода, небольшая лужица образовалась в коридоре возле меня. Я не могла это не заметить.
— Пап, а можно во что-нибудь переодеться?
Я сидела на мягкой кровати с белоснежными простынями в папиной рубашке и большими глотками пила горячий шоколад со сливками. Казалось, всё вернулось в детство, я чувствовала себя спокойной и даже счастливой.
— Что ты делала под таким ливнем? Мне показалось, что ты кричала.
— Нет, ничего страшного.
— Я тут подумал… — отец сел рядом со мной и взял меня за руки, переплетая наши пальцы. Я непроизвольно заулыбалась.
— Прости меня. Я безумно люблю тебя и Эшли. Больше всех на свете. Но мы с Кэтрин очень счастливы вместе.
Улыбка пропала с моего лица, я выдернула руки из ладоней отца. Я вспомнила, как рассержена на него. Ощущение спокойствия пропало, я опять начинала злиться.
— Вы живёте здесь… вместе? — я окинула взглядом комнату.
— Да, Елена. Кэтрин сегодня работает во вторую смену, ночью. Она медсестра и…
— Медсестра и архитектор-писатель, классная парочка, — с сарказмом прервала я.
Отец нахмурился.
— Я думал, ты поймёшь меня… Ты ведь творческая личность, представь, что это просто история…
— С несчастливым концом? Для нас с мамой?
— Вообще я хотел поговорить с ней. Я устраиваю ужин через неделю в нашем домике у озера. Помнишь, как мы любили сидеть летними вечерами на крыше и смотреть на звёзды? Ты хотела полететь в космос, проектировала собственную ракету, — отец как-то грустно рассмеялся.
— Думаешь, она согласится?
— Я очень надеюсь.
Я посмотрела в окно на посветлевшее небо и барабанящие по карнизу капли с крыши.
— Дождь кончился, я пойду.
— Тебя проводить? — отец вскочил.
— Нет, как-нибудь сама. И, папа, — я приостановилась в коридоре. — Я всё равно люблю тебя.
