Мэрилииин.
И что-то, похожее на рассказ.
— А давай ты заткнёшься, хорошо?! – ору, чуть ли не на ультразвуке и швыряю чашку на пол. Она разлетается на осколки, чуть звякнув.
— Мамин подарок на день рождения… — Анка с ужасом глядит на фарфоровые осколки, усыпавшие пол и приседает на корточки, — Мамин… Подарок… Дрянь!
Она вскакивает и бьёт меня по щеке так сильно, что я падаю. Прижав ладонь к горящей щеке, я с яростью смотрю на подругу и замечаю её слёзы. Во мне что-то немедленно разбилось и как будто изранило все внутренности. И стало очень больно и тяжело. Я схватила один синий осколок и глупо так смотрю на него. Лишь бы не взглянуть на Анку.
— Какая же ты… — раздается её тихий голос.
— Какая? – самый глупый вопрос, что я могла задать ей сейчас, в эту минуту, в это застывшее мгновение.
Осколки и мы, ненавидящие друг друга.
— Обыкновенная. Паскуда ты, тьфу.
Я молчу. Вышвырнув осколок куда-то в угол, я смотрю на жёлтые выцветшие обои в кухне Анки, не желая глядеть на неё саму, потираю ладонью щеку и думаю, что всё сейчас как-то неправильно. Неуютно. И очень-очень совестно.
И я встаю. Вытаскиваю совок и метлу. Собираю осколки и кидаю их в мусорное ведро.
Анка молчит. Она тихо наблюдает за мной, ничего не сказав. И не видно было в её глазах осуждения. Просто она молчала, глядя на меня своими пустыми глазами.
И всё – из-за синей фарфоровой чашечки.
Я подхожу к ней. Уткнувшись в её волосы, я ничего не хочу говорить – угадает сама всё то, что я думаю. А волосы у неё клубникой пахнут, приятно так.
«Она моет голову шампунем, который я ей подарила» — промелькнула мысль, и я, не удержавшись, её озвучила.
— Ага, им. Угадала. Хороший, кстати, так легко потом волосы расчесать… Да и гуще они у меня стали, чувствуешь?
Чувствую, Анка. Я вообще много что сейчас чувствую. Трепещу, обоняю, осязаю.
— Я куплю новую чашку тебе. Я обещаю, — как-то жалко я говорю и отхожу.
— Не надо. Брось. Кстати, из-за чего мы поссорились?
— Из-за чашки.
— Неа, что-то ещё было… Ну, да чёрт с ним.
— Ага, согласна.
— Красиво разлетелось, кстати. Впечатлило. Сила удара у тебя приличная. – Анка хохочет надо мной.
— Да, я сильная. И этой самой силой удара я могу сейчас разрушить потолок. Потому что хочу, чтобы ты тоже почувствовала тот самый свежий воздух, затворница.
— Это запахи с помойки? Нет, не надо.
— Глупая, — улыбаюсь я, — И всё ты перевираешь.
Солнце медленно угасало, а мы всё болтали обо всём, забыв о чашке, о скандале и о том, что разбить настоящие отношения – сложно. Ну, так уж вышло.
А чашку я ей обязательно куплю и подарю на следующий День Рождения.
А потом мы вместе её разобьём.
На счастье.