Пролог.
Книга о будущем утопическом обществе, где страна в Северной Америке разделена на две части: город богачей и город простых людей. Теперь простые люди превратились в игрушки, работающие в виде кукол для «золотой молодежи». Красивые девушки и парни стали барби и кенами. Но это не единственная игра, в которую способны играть богачи. Также набирает популярность игра «Война Бесконечности», где играют и умирают реальные люди, незаслуживающие такой жизни. Мир озверел. Хотя еще остались люди, способные изменить не только систему, но и сердца, тех кто уже совсем забыл, что означает быть человеком…
Глава первая.
Мир изменился. Наша страна разделена на две области в одной, самой прекрасной и яркой, обитает «королевская свита» — Атлант, а в самой мрачной и серой живут простые люди- Парум. Жители второй половины тоже делятся на две разных категории: обычные люди, имеющие обычную работу в городе, а другие такие, как я, теперь игрушки. На границе разделения страны находятся студии, где готовят «кукол».
Город стал мрачным, люди хмурыми, т.к. на нашей территории страны разрешено только три цвета: черный, серый, темно-коричневый и белый только на свадьбу. Наверное, поэтому все девушки мечтают выйти замуж. Ведь свадьба- это единственный доступный нам праздник.
Многие девушки мне безумно завидуют, потому что каждый день я одеваю самые яркие разнообразные платья, которые категорически запрещены в Паруме. Я считаю, свою работу самой унизительной и отвратительной на свете. Меня должны, как бездушного манекена наряжать в ужасные кукольные платьица, накладывать на лицо килограммы грима и давать играться мной маленьким мажорам с помощью широких железных браслетов на ногах и руках, которые контролируют мои движения пультом управления, напоминающего игровой джойстик. Я никто. Ничтожество, окруженное чудовищами, которые считают себя королями. У меня даже имени нет, всего чего я достойна это просто номер, состоящий из четырех цифр:4683. В куклы берут только красивых девушек, а их осталось не так уж много. Во времена наркотиков, энергетических таблеток и всякой другой дряни, которые распространяют те же самые богачи, люди так же несчастливы, как и уродливы. За это унижение я получаю огромные деньги. Если бы это были давние времена, то такая как я стояла бы на месте рядом с рабами. Такое ощущение, что наше общество никуда не продвинулось, у нас до сих пор осталось три сословия: знать, крестьяне, рабы. Даже быть крестьянином для нас, обычного народа, это уже почетно. Для слуг место в домах знатного общества, где их избивают, унижают и мешают с грязью. Хотя многие из них по-настоящему достойны лучшей жизни, но за все унижения они получают только деньги. Для кого-то это большая плата, но не для меня. Я- единственная кукла, мечтавшая о другой работе, но это невозможно, т.к. моя мама тоже была куклой, и я обязана пойти по ее стопам. Сейчас люди всегда должны продолжать династию своих родителей и неважно кем они были. Правительство считает, что это поможет людям найти свое место в жизни и избавит от долгих поисков работы. Все расставлено по полочкам каждый знает кто он и кем станет в будущем. Но люди, которые отказываются от продолжении династии своих родителей, отправляются в специальные дома на границе города, отведенные для всех безработных. Им достается самая отвратительная работа. Вот кем был мой отец, я до сих пор не знаю. Когда моя мать умерла от передозировки наркотиков, отец взял меня на воспитание, потому что они (во время смерти мамы) были разведены. Мне тогда было восемь лет, но я никогда не огорчалась по поводу ее смерти. Она была глупой куклой, которая радовалась ее деньгам и обращалась со мной, как с тамагочи. Она даже не стеснялась колоться при мне, поэтому я должна была радоваться, что меня отдали отцу . Я не знала кто был мой отец, но я думала, что он полицейский. Единственное, что мне хорошо запомнилось о нем- это его уроки боевого искусства. С самого детства он не боялся дать мне в руки пистолет и научить им управлять, или кидать меня на маты, обучая вести бой, и даже учил крепко держать нож в руках и фехтовать. Он всегда мне говорил, что я могу быть выше того, что мне заготовила судьба. Я не знаю к чему он меня готовил, но уже никогда не узнаю. Ему назначили смертную казнь за, так называемое в суде, насилия надо мной. В детстве у меня никогда не было детства. Но это уже неважно, теперь у меня своя жизнь, не скажу, что она меня устраивает, но я не имею право выбирать, как и все простые люди. Сейчас я нахожусь в своей маленькой уютной квартирке, которую я купила на зарплату игрушки, хотя могла себе позволить более большую и шикарную квартиру. Моя квартирка состоит из гостиной соединенной с небольшой кухней, маленького коридора и совмещенного санузла- по-моему, это идеально. Моим соседом по квартире является мой единственный друг- собачка Марта. Она обычная небольшая собачка с коричневой шерстью, хотя в наши дни это редкость. Сейчас выводят новые породы животных , например, кролики с розовой шерстью, коты с рисунками на спинах, а также производят мутацию зверей, соединяя абсолютно разные животных. Как я уже говорила, этот мир стал безумно жестоким, но вы даже не представляете на сколько.
Я как обычно проснулась раньше будильника, а сейчас встану пойду на кухню, позавтракаю, оденусь в жуткую одежду, поеду в студию, где меня нарядят в куклу, дадут поиграться мной и позже вернут обратно, но это не самое страшное, самое страшное, что завтра все начнётся с начала.
Нужно встать. Вам, наверно, известно, как трудно вставать с утра. Иногда мне кажется легче срубить дерево, чем оторвать себя от постели. Черт! Звук будильника разжигает твои уши, словно пролили серную кислоту. Теперь уже совсем нет времени нужно вставать. Если бы я могла признаться любви своей кровати и извиниться перед ней за долгое расставания, то это бы скрасило утро. Когда я направляюсь на кухню, чтобы выпить чай, Марта постоянно бегает под ногами. Многие люди пристрастились к кофе, но я предпочитаю только чай. На работе, если это можно назвать работой, я должна быть через час. Мой гардероб представляет собой серую массу, из которой иногда пробивается черная или коричневая одежда. Я остановила свой выбор на немного обтягивающем сером платье с черными вставками по бокам и коричневых ботинках. Мои волосы чернильного цвета, настолько черного, что они могли сливаться с одеждой. Но с глазами мне повезло, они мне достались от мамы, кристально зеленые, будто два изумруда. Кто-то из знаменитых сказал: «Зеленые глаза бывают у дурочек или у сумасшедших». Не знаю, что именно относиться ко мне, но сумасшедшие- это люди способные нарушать правила. Я не такая, значит, определение дурочка подходит ко мне больше всего. Я собираю волосы в невысокий хвост, одеваю серое пальто и выхожу из квартиры. Всегда кажется, когда выйдешь из подъезда почувствуешь легкий осенний ветер, опавшие листья под ногами, улыбки и смех людей, но в нашем мире это уже давно перестало быть реальностью. На улице тебя обдувает не легкий ветерок, а запах металла, который присутствует практически везде. Также ты не видишь улыбки людей, только чувствуешь негатив, которым остальные люди заражают тебя. Иногда даже солнце светит бледнее, придавая и без того печальному городу, еще печальный вид. От моей квартиры до метро стоит идти всего несколько минут. Им могут пользоваться только работники в домах богачей, а их не мало дома богачей просто кишат прислугой. Терпеть не могу метро. Здесь люди ненавидят друг друга еще больше, а в ограниченном пространстве- это страшно. Метро. Здесь всегда царит мрачность, как будто я нахожусь в загробном мире Аида. Все люди туманны, прозрачны, словно призраки. Увидеть здесь хоть одну улыбку или услышать бодрую фразу: «Доброе утро!» является меньше возможным, чем открытие новой вселенной. Думаю, метро- идеальное место для похорон. Мне, кажется, все люди, находившиеся здесь не живут, а ждут этого конечного дня. Ведь похороны- это единственный день, когда тебя носят на руках и говорят о тебе только хорошее.
Со своими деньгами я бы легко могла позволить себе машину, но я просто не хочу ее покупать. Мне нравиться находиться в этом обществе. Среди людей, которые сохранили человечность и поскупились на эмоции. Это общество лучше всех других, населявших наш мир. При любом своем унижении, они всегда будут знать себе цену и, я уверена, она высока.
-Доброе утро! – мерзко заорал маленький телевизор, находившейся в метро. Я нехотя повернула голову в сторону телевизора, чтобы увидеть кто нарушил загробную тишину метро. На экране сияла ведущая всех утренних шоу – Рейчел Мо, а также она оповещала нас о праздниках или изменениях в графиках.
-Этот чудесный день славится одним феноменальным событием,- пока она звонко сообщала нам о важном событии, жестикулируя руками, я осматривала ее внешность и одежду. Она была в платье из синего корсета и пышной розовой юбки, на ее шее красуется блестящее колье. Ее вызывающий макияж и фиолетовые волосы вызывали у меня отвращение.
-Именно сегодня у самой знаменитой девочки нашей страны важнейший праздник, — продолжала она. Все пассажиры метро внимательно ее слушали, — У доченьки нашего замечательного президента наступает ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ! Это будет фееричный праздник! Так что будьте готовы сделать все по высшему разряду! Доброго дня!
Телевизор погас, а я не могла оторвать от него взгляд. День рождение такой важной персоны означает, что практически все куклы должны быть «подарками»
-Черт! – на весь вагон выругалась я. Все уставились на меня, а ее опустила глаза. Что это на меня нашло?
-По-моему ты высказала общее мнение, — кто-то сказал, когда я только хотела извиниться. Я быстро подняла глаза и увидела старого темнокожего мужчину с уже немного поседевшими волосами. Морщины покрывали его лицо с большим количеством родинок, глаза были темными, почти черными. Одежда его была потрепанной старой, намного хуже, чем у остальных пассажиров. Единственное, что украшала его — это мягкая теплая улыбка, которой он одарил меня. Я невольно улыбнулась в ответ. После этого вагон резко остановился. Мы приехали только на границу нашего города и «золотой» столицы. Здесь находится две отдаленные друг от друга Студии для «кукол» и «кенов». Два города отделены стеной из металлической сетки под напряжением и несколькими охранниками. Один из них берет на проверку документы. Все, что есть у меня – это карточка с фотографией и моим номером. Когда пересекаешь границу, то видишь совершенно другой мир, где все цветет, благоухает и сияет. Но мне ужасно хочется вернуться назад.
Студия – это огромное здание, обвешанное плакатами его обитательниц. Быть куклой – это также работать моделью, снимать для журналов, участвовать в клипах, рекламах. Интеллектуальной эту работу никак не назовешь. Как же неприятно заходить в помещение, где ложь и пафос присутствует абсолютно везде. Когда я нахожусь здесь, мне всегда хочется вернуться в метро. Лучше лицезреть мрачные одежды и хмурые лица, чем находиться в помещении, где все пропитано ядом. Эти девушки обладают не только манией величия, но и стервозностью. А в сочетании с неизменной глупостью, они могут показаться только смешными. Здание состоит из пяти огромных этажей. Все этажи занимают общие гримерки девушек, но лучшие куклы получают отдельные комнаты. Также на третьем этаже есть бесконечная костюмерная, в которой хранятся столько костюмов, что их невозможно сосчитать. Кроме кукол в студии можно найти дюжину стилистов. На четвертом этаже находиться подиум, занимающий практически весь этаж. Внутри здания все выполнено в розовых, бежевых, нежных цветах и зеркал, которые присутствуют на потолках, некоторых стенах, гримерках и лифте. На втором этаже мне отведен маленький уголок с большим зеркалом и тумбочкой для некоторых личных вещей. Хотя в основном он весь забит косметикой.
-Девочки! – холодным голосом произнесла женщина средних лет, возвышающая над нами. Это директор студии Андреа Ланкастер, кукла с огромным стажем и даже в свои годы она выглядит идеально. Ее фигура осталась такой же необычайно стройной, легкой и грациозной, а на лице совсем нет морщин, ее белые шелковистые волосы еще идеальны. Но был лишь один изъян- она выглядела неестественно. После того как «куклы» стареют их обычно выгоняют навсегда. Но она до сих пор осталась на высоте, многие хотят быть как она. Только не я, чтобы оставаться на высоте и не опускаться вниз, нужно быть грандиозной, холодной, жестокой стервой. Не в моих желаниях быть такой. — Сегодня нам придется много работать. Все куклы для дня рождения уже готовы, но к сожалению, нам не хватает еще двух. Поэтому готовьтесь, через полчаса наш дизайнер выберет двух из всех вас!
Она закончила и грациозной походкой ушла в свой кабинет, а девочки восторженно закричали и начали бегать по этажу в поисках новых нарядов и косметики. А мне оставалась надеется, что дизайнер уж точно пройдет мимо меня. Я взяла клочок белой салфетки и черный карандаш для глаз. Я не часто рисую, но иногда это успокаивает и дает возможность поразмышлять. Я часто жалуюсь на наше будущее, люди думали, что нас ждет грандиозной будущее, а что мы получили в замен. Люди создали гениальные технологии, но все они были не ради нашего блага, а всего лишь ради развлечения. Но остальные просто подчиняются. Может быть таково наше предназначение- подчиняться. Нас можно сравнить с растениями, например, одуванчиками. Мы приросли к земле, вросли корнями в наши должности и продолжаем жить в страхе. Продолжаем бояться, что острое лезвие косы доберётся до нас, но коса не оставляет в целости ничего, это всего лишь вопрос времени. Но мы надеемся, прогибаемся под систему, соглашаемся, пытаемся обмануть смерть. Но на самом деле мы просто тянем время. Когда-нибудь появится что-то намного совершеннее людей. Так вот мы ждем и боимся, но никто не пытался взлететь. Почему? Потому что мы не птицы. Ели так, то можно найти другой способ взлететь. Наверное, нас кто-то должен подтолкнуть, как ветер сдувает семена одуванчика. В итоге я нарисовала одуванчик, семена которого сдувает ветер, и они в полете превращаются в птиц. В моем мире людям запрещают рисовать, правительство считает, что в рисунках можно спрятать секретный шифр. Уж слишком они боятся каждой мелочи. По-моему это все бред! Я смяла салфетку и выкинула ее в первую подвернувшуюся мне урну. Кстати правительство, я говорила о законах, но не говорила о тех, кто их создает. Для всех настоящее правительство- это тень. Президент всего лишь марионетка в руках Совета из пяти человек. Никто никогда не видел этих людей, но все верят в их существование. Наш президент Валентайн Пирс- это просто картинка для отвода глаз. Кто правит нами, не знает никто.
-Все куклы, находящиеся в Студии. Прошу вас подняться на четвертый этаж для прохождения кастинга на важное мероприятие!
Компьютерный голос объявлял о скором кастинге, который не очень-то меня радовал. Я только-что заметила, что до сих пор была одета в серое платье, в котором я пришла. Я быстро поднялась на третий этаж, чтобы найти себе что-нибудь в костюмерной. Она была пустая, так как все уже рванули на кастинг. Не моей мечтой было выиграть себе билет в президентский дворец, поэтому я искала наряд попроще, а это поверьте было очень сложно.
-Неужели не все забились на четвертом этаже,- из глубины комнаты донесся хриплый голос. Я ,не раздумывая, пошла на него. И оказывается он принадлежал старому темнокожему мужчине, у которого все лицо усыпано в родинках. Именно с ним я сегодня ехала в метро.
-Я надеялся побыть здесь один, но спасибо за компанию,- он улыбнулся, показывая свои желтые зубы.
-Вы здесь работаете,- утвердительно сказала я.- Сочувствую.
Он легко посмеялся и оперся на швабру, который мыл полы. На нем был синий комбинезон уборщика, поэтому догадаться о его профессии было не сложно.
-Ты не такая, как все эти девушки. Ты более грубее, умнее и храбрее. Но не думай, что ты одна такая,- загадочно говорил он.
-Если это был комплимент, то у вас так себе получилось. Ну, тем более это не так. Я совсем обычная,- меня даже рассмешили его слова. Было и так ясно, что он несет полный бред.
-Время покажет, что ты выберешь. Мне безумно хочется знать насколько ты умна. Главное- не избегай этого кастинга. Может быть, тебе это пригодиться. И не суди меня строго, тут даже при всем этом пафосе, комплементы делать абсолютно некому.
Я только негромко рассмеялась и ушла на поиски наряда, оставив его бессмысленные слова позади. В итоге я нашла пышное зеленое платье, корсет которого был полностью покрыт изумрудными стразами. Оно в гардеробе кукол выглядело даже серо. Распустив волосы и по дороге надев туфли, я бегом побежала на следующий этаж. Все девушки уже выстроились в линию и натянули фальшивые улыбочки. Я быстро вместилась в середине строя и прицепила себе бейджик с моим номером, который имела каждая «кукла». Девушки смотрели на меня с усмешками, по сравнению с ними я выглядела просто ужасно. Как только в зал вошла Андреа Ланкастер, в помещении воцарилась тишина. Она быстро провела взглядом своих голубых глаз по нашим нарядам и одобрительно кивнула. Слава Богу, она меня не заметила. Через мгновение вошел наш дизайнер со своими помощниками. Дизайнером оказалась женщина тридцати лет, которая не отличалась безумными прическами и яркими нарядами. Она была невысокого роста и при этом даже не носила каблуки, ее волосы были блондинистыми и длинными, а на концах голубыми с ровной прямой челкой. На лице из макияжа была только пудра и легкий блеск для губ, из украшений были только широкие золотые браслеты на руках, которые указывают на статус стилиста. У самых лучших стилистов браслеты золотые, у хороших они серебренные, а у худших- бронзовые. Одета она была в джинсовый комбинезон, который полностью закрывал руки и ноги, а также в черные военные ботинки. Для меня она выглядела довольно стильно, сдержанно и естественно. Что не скажешь про ее помощниц, они выглядели, как два попугая.
-Познакомьтесь с вашим стилистом. Это Ли Брандт,- громко произнесла Андреа. Девушки лишь громко ахнули. Лицо Ли Брандт оставалось без эмоций, она начала подходить к нам, громко шагая своими ботинками. Не произнося ни слова, она осматривала нас своим проницательным взглядом бесподобных серых глаз. Ее взгляд на несколько секунд остановился на мне и снова вернулся к следующим девушкам. Видимо она тихо выругалась про мой внешний вид. Позже она долго осматривала высокую рыжую девушку в конце строя, у которой явно был скучающий вид. После просмотра всех Ли быстро слезла с подиума, а ее помощницы быстро поспешили за ней. Она подошла к Андреи Ланкастер, и вытащив ручку из кармана комбинезона, взяла руку директора Студии и нацарапала ей что-то на ладони. Последний раз бросив на нас взгляд она просто ушла, уводя за собой свою свиту.
-Кастинг окончен! Возвращайтесь на свои места,- раздраженно кричала Андреа, ошеломленно глядя на свою ладонь. — Результат будет объявлен через полчаса.
Эти полчаса остальные девушки провели, как на иголках. Никто не мог усидеть на месте, они расхаживали по этажам и каждые пять минут брали в баре низкокалорийные коктейли. Я же просто сидела и размазывала бледно-розовые тени по салфетке. Через сорок минут мы услышали жесткий голос Андреи, доносящийся отовсюду.
-Результаты кастинга показали, что следующими девушками, которые посетят президентский дом становятся,- все девушки замерли в ожидании,- номер 4324 и 4683. Поздравляю вас и желаю удачи! А также прошу подняться вас на второй этаж. Спасибо!
Девушки разочарованно застонали, а я не могла двинуться с места. Номер 4683- это мой номер! Но ведь я не могла выиграть, я явно уступала этим девушкам по красоте! Почему я!? За что я!?
-Извините, номер 4683? – из моего оцепенения меня вывели два охранника Андреи Ланкастер, которые подошли ко мне с вопросом. Я лишь невнятно кивнула. – Мы должны вас проводить на второй этаж.
Я медленно встала и как зомби, поплелась за ними до лифта. На втором этаже около отдельной гримерки меня ждали Андреа и Ли Брандт, которая откровенно жевала жвачку. Андреа натянуто улыбнулась мне и взмахом руки увела охранников.
-Номер 4683, тебе выдалась почетная честь в таком возрасте добиться такого успеха,- начала она, торжественно произнося каждое слово, — теперь ты кукла, которая удостоилась право приобрести имя, а также отдельную гримерку. — куклам с огромным стажем выбирали имена и давали фамилии от их родителей. Мне всего двадцать лет, это слишком рано для повышения квалификации, — Ли сама выбрала тебе имя, а так как твою мама звали Джейми Фокс, с сегодняшнего дня твое официальное имя Скарлетт Фокс.
Андреа Ланкастер вручила мне мою новую карточку с фотографией и звучащим именем Скарлетт Фокс, которое мне даже понравилось. Я до сих пор не могла и слова сказать. Но я также натянуто улыбнулась, а Андреа отошла от двери, показывая надпись на табличке двери. Там было написано всего два слова- Скарлетт Фокс. Моя гримерка оказалась небольшой светлой комнаткой с огромных комодом, зеркалом и кожаным диваном. Мне здесь было вполне комфортно. Андреа Ланкастер предупредила меня, что самый величайший праздник, как выразилась она, начнется в десять, а все остальное время нас должны будут готовить. О боже, ненависть. Через час за мной должны были прийти, но пока я обустраивала свою новую гримерку. Я не заметила, как быстро пролетело время и за мной зашла сама Ли Брандт. Она была все в том же комбинезоне, обычно в Студии раз двадцать за день переодеваются. Ее помощницы шли следом за ней с большими сумками и чемоданами. Они так неуклюже с ними обращались, что это выглядело даже смешно. Я помогла им поставить сумки.
-Спасибо,- сказала одна из них. Девушка с просто огненно- красными волосами и ужасно длинными некрасивыми накладными ресницами, которые утяжеляя ее веки, закрывали замечательные голубые глаза. – Меня зовут 35,- я не удивилась ее имени. – А это, — она указала на вторую помощницу Ли. Девушку с в буквальном смысле разноцветными волосами, в которые были вплетены всевозможные цвета,- 36.
Логично, 35 и 36. Ли начала открывать сумки и вываливать все содержимое на диван, на столы, стулья, кресла, а если не хватало места, то и на пол. В основном это косметика, плойки утюжки. Она указала пальцем на стул, и я села на него.
-Почему вы выбрали меня? – не удержавшись, спросила я. Но она не ответила, я даже вам скажу больше, за все то время, что мы провели с ней, она не сказала ни слова. Целый час она молча накладывала на меня грим и делала прическу, даже выражение ее лица не менялось. Когда она повернула меня к зеркалу я не восхитилась, как все, а даже испытывала отвращение к себе. Мои губы были выкрашенными несколькими слоями помады, что усиливало их розовый цвет, накладные ресницы на моих глазах были высокими и красовались всеми цветами радуги, а на веках тени переходили в маленькие аккуратно нарисованные цветы, чьи узоры также обрамляли мои брови. Кожа моего лица стало бледнее от тоника, а на щеке была нарисована небольшая летящая бабочка, единственное, что мне понравилось. Мои волосы были собраны в два ободка из косичек, а накладные волосы дальше переходили в густую вьющуюся косу, которая была длинной до поясницы. В ней были вплетены различные яркие цветы, ленточки, бабочки, которые отлично гармонировали с моими темными волосами.
-Это восхитительно! – сказала 36. В зеркале я могла разглядеть ее восхищенное лицо. Но Ли до сих пор ни на секунду не сменила выражение своего лица. Она лишь указала мне идти за ней в примерочную. Там на манекене было надето прекрасное платье. Его корсет застегивался спереди, он был белым с многочисленными узорами на нем, изображающих бабочку. Юбка была с пышным разноцветным хвостом сзади и легкой розовой тканью спереди. Хоть оно и было броским, как все наряды кукол, но мне оно невероятно шло. Потом Ли поместила мне еще немного бабочек на корсет и голые плечи. Когда она закончила, то отошла в сторону и долго осматривала меня, но ее лицо все равно ничего не выражало. Она подошла ко мне вплотную, дала мне сложенный листочек и просто ушла. На листке было написано лишь только:
«Sonitum anno factum
nunc tempestate cunctos,
qui eminebat super eam»
Я сразу узнала этот старый язык, мало кто сейчас его знает, но в детстве мне было интереснее учить что-то новое, чем быть своеобразным развлечением для моей мамы. Я учила этот язык и конечно же, это латынь. Я легко могла перевести содержимое листочка:
«Грянул гром, пришел черед
Нынче буря настигает всех
Кто возвышается над ней»
Я не сомневалась, что перевела правильно, но вот почему это дали мне и что это вообще означает. Хотя может не стоит задумываться о скрытых смыслах записки девушки с каменным лицом, которая за полдня и слова не сказала. Как только я прочитала записку в примерочную вошла Андреа Ланкастер, я сжала записку в кулак и опустила руку. Даже она в изумлении смотрела на меня и одобрительно улыбалась. На ней было обтягивающие платье, которое с корсета переходило из темно- синего цвета в нежно-голубой.
-Пошли. Пора,- лишь сказала она и я пошла за ней. Мы дошли до большого автобуса, в котором перевозили кукол. Он выглядел, как военный, все его окна, кроме водительского, были плотно замурованы. Остальные девушки были одеты блестяще, как будто я затерялась в стране фей. Я узнала только рыжую девушку, которую, как и меня выбрали только сегодня. У нее было белоснежное платье, ангельские крылья и странная прическа. Меня посадили рядом с окном, замурованным металлической пластиной, но была открыта маленькая щель. Пока мы ехали в автобусе я успела заметить Ли Брандт, которая поправляла платья остальным девушкам. Она выглядела, как всегда проста. На голове у нее красовалась обычная коса, а одета она была в черные лосины, черные батильоны на огромном каблуке и милое сиреневое платье, которая закрывало ее руки. На ее ухе было много навешанных сережек, на шее маленький кулон, напоминающий фиолетовый кристалл. Вдруг автобус резко остановился, и я мимолетно взглянула в щель окна. Но позже решила присмотреться в щель повнимательнее. Мне удалось разглядеть лишь рекламный плакат с изображение двух кукол, но самое страшное, что было написано поверх рекламы красной краской из баллончика:
«Sonitum anno factum
nunc tempestate cunctos,
qui eminebat super eam»
Я медленно разжала руку, в которой до сих пор находилась записка, отданная мне Лией Брандт. И только сейчас до меня дошел истинный смысл слов:
«Грянул гром, пришел черед
Нынче буря настигает всех
Кто возвышается над ней»
Это было предупреждение?
