Фея прилетела!
Глава первая. Ужасная ночь.
Филифьонка по имени Настя, а вернее, Анастасия Петровна, как ее прозвали после окончания школы, что случилось этой весной, сидела в кресле, натянув оранжевое одеяло в зеленый горошек по самые уши, кончики которых так и тряслись от страха.
Вообще-то, Анастасия Петровна не была трусливой филифьонкой, но на этот раз… На этот раз снаружи творилось что-то совсем невообразимое: во первых, была непогода. И это уже само по себе кое-что значило. Во-вторых, филифьонке казалось что, несмотря на непогоду по саду кто-то бесцеремонно шляется. И ищет этот кто-то, скорее всего, саму филифьонку. А если и не филифьонку, то ее деньги. Это уж обязательно! Денег у филифьонки было хоть отбавляй! Об этом, можно было догадаться, увидев морскую звезду из чистого золота и с бриллиантами, висящую над филифьонкиной кроватью. И филифьокины камзолы, платья, блузы, штаны и рубашки, которых у нее было великое множество. И игрушки: ярко-голубая подушка-книжка с перцами и блестками, зеленое плюшевое облако, медвежонок-космонавт, домик миссис Гудби, цыпленок, напоминающий по форме шар или желтое солнышко, замок принцессы, маджики, джунгли в кармашке, пони, куклы и прочее. На столе стояли роскошные шахматы, стены были увешаны картинами (и большие, в рамках, и маленькими, глянцевыми!) и карнавальными масками. Над дверью висели оленьи рога. На полках, в шкафу, стояли дорогие тома Туве Янссон и Джерома.
Представьте себе ее страх, когда перед глазами Филифьонки предстала пустая комната без всех ее картин и безделушек. В страхе Филифьонка окинула комнату взглядом и обнаружила, что в ней ничего не изменилось. Только элегантная шляпка, украшенная павлиньими перьями, качнулась на вешалке. Покачалась немного и упала.
Филифьонка испустила хриплый вопль, снова нацепила одеяло на уши и задрожала всем телом. Подумать только – в ее роскошный особняк забрался вор! Вот сейчас-то он позабавится с филифьонкиными безделушками! Вот сейчас-то он «полюбуется» на ее деньги! От ужаса у филифьонки перехватило дыхание, она изогнулась, точно змея, и полетела на пол с кресла, лапами вперед. Последовал гулкий удар. Филифьонка валялась на полу, под креслом, а с кресла свисала, трагично покачивая краешками, оранжевое одеяло.
Обнаружив, что осталась без «антиворового» укрытия, филифьонка засеменила по комнате в сторону шкафа, но передумала и подошла к окну, чтобы посмотреть, не стоит ли там сверкающий черный лимузин, на котором подъехали к ее дому грабители. Но никакого лимузина она там не увидела. Наоборот, в саду царили мир и спокойствие. Анастасия Петровна не обратила внимание на странную толпу хемулей, продвигающуюся к ее особняку. А жаль!
В голове филифьонки пронеслась шальная мысль. Раз в саду так спокойно, то значит, нужно спуститься, вот и все!
— Смотрите! Тетенька! – радостно воскликнул маленький хемуленок в толпе – она летит сюда! Ура, она летит! Мама, эта тетенька умеет летать! Она что, фея?
— К нам летит фея! УРА!!! – заголосили остальные хемулята.
На самом деле, наша филифьонка не была никакой феей. Она просто решила спуститься вниз по лиане, как Тарзан. К сожалению, приземление ее окончилось не так как в кинофильме. Она ободрала лапу, набила шишку и поставила синяк. Да и к тому же немного порвала платье. Но самым худшим было то, что филифьонка застряла в ветвях дерева. Моментально забыв про свои ушибы, филифьонка переключилась на мысли о спасении.
— О, фея прилетела! – запрыгал на одной ножке хемуленок.
Услышав голос, филифьонка посмотрела вниз и моментально очутилась на соседней ветке, больно стукнувшись головой об верхнюю. Затем филифьонка ущипнула себя за лапу, и, обнаружив, что то, что она видит – не сон (которого и ждала филифьонка, сидя в кресле), уцепилась за ветку лапами, протянула морду вперед и спросила дрожащим голосом:
— Вы — грабители?
— Мы — не грабители – сказал хемуленок. Мы пришли посмотреть, как из окна этого замка вылетит фея.
— Вздор – отрезала филифьонка. — Никакой феи я не знаю!
— В том-то и дело, — сказал хемуленок. – Ведь феей оказались Вы!
— Но ведь феи умеют летать! – засмеялась филифьонка. — А я, как сами видите, не умею. Раньше я летала, но только на батуте, подвесных каруселях и американских горках. Так что опыта у меня маловато будет. А был-бы опыт, я бы уже давно спрыгнула к вам. А сейчас, помогите мне слезть с дерева.
Какой-то хемуль кинул филифьонке веревку, она спустилась по ней и очутилась в саду. По посыпанной песком тропинке, филифьонка добралась до бани и вошла внутрь. Печь в бане была не топлена, поэтому было холодно. Но хотя бы не мокро. И это уже хорошо.
В большой изъеденной ржавчиной железной бочке плавали дохлые осы. Под потолком плел паутину сонный паук. По полусгнившему деревянному полу бегали тараканы.
Филифьонка успокоилась. Она попыталась дернуть ручку от двери, что бы выглянуть и посмотреть, не ушла ли толпа и, если ушла, вернутся домой, куда филифьонка всей душой стремилась, но та не слушалась. Филифьонка Настя пошарила на тумбочке и нашла ключ. Этот ключ она просунула в замочную скважину, повертела там и открыла ненавистную дверь. Филифьонка прошла в нее и оказалась в шкафу. Здесь, под банными халатами, лежали старые филифьонкины журналы. Филифьонка открыла один и полистала. В темноте все равно ничего не разглядишь.
Филифьонка почесала расцарапанную лапу, почесала голову и положила журнал обратно в с топку. Выбравшись из шкафа, филифьонка решила во чтобы то не стало выбраться из бани и вернутся домой. Конечно, можно было бы вылезти через окно, но филифьонка не хотела больше ни шишек, ни синяков, и уж тем более – повиснуть снова на дереве и провисеть там до утра, и поэтому истерично заколотила по двери, пытаясь ее открыть. И это сработало! Дверь скрипнула и открылась. Филифьонка на радостях выскочила сначала в предбанник, потом – на улицу, и прямиком к замку.
Ночью замок выглядел как нельзя таинственно, и казалось, что вот-вот из окна и в самом деле вылетит фея. Постояв немного, филифьонка двинулась вперед. Ни прошло и двадцати минут, как филифьонка оказалась у себя в спальне. У нее ничего не украли! Какая радость!
«А ТЕПЕРЬ – СПАТЬ!» — подумала филифьонка, погасила кварцевый ночник в виде розовой бабочки с прозрачными крылышками, и заснула.
Глава вторая. Неудачный день.
Филифьонка проснулась разбитая. Волосы на ее голове запутались, под глазами образовались мешки. Филифьонка прошла в ванную комнату, умылась, обтерла мохнатую морду полотенцем, залепила пластырем ободранную лапу, и, шлепая домашними тапочками, отправилась в спальню. Там она взяла миниатюрную оранжевую расческу, причесалась, переоделась в синее платье и вышла во двор, где, к своему изумлению, снова увидела толпу.
Хемули гомонили, носились по кругу, прыгали с места на место, а один даже приволок тележку с мороженным. Глаза филифьонки широко раскрылись, когда она увидела того самого хемуленка, который принял ее за фею. Хемуленок шел, гордо подняв голову и прижав огромные уши, и вел за лапу хемуленку с чудесными черными косами, подвязанными заколками в виде сверкающих желтых роз, посыпанных блестками. Хемуленка выглядела растеряно.
Филифьонка снова почесала лапу, посмотрела на хемулят и спросила:
— Дети! Не знаете ли вы, почему вокруг моего дома собралась такая толпа?
Хемуленок посмотрел на филифьонку и пискнул:
— А разве ты сама не знаешь? Ведь в твоем замке завелось привидение!
— Привидение?! – испугалась филифьонка. – Ты хочешь сказать…
— Ну да! – воскликнул хемуленок. – Белое привидение!
— Белое… — повторила филифьонка, задумчиво глядя в небо. – Что за вздор! До окончания школы я верила в привидения, мы любили играть в них с подругами, но тогда ведь мы были совсем маленькими и глупыми!..
— Так откуда тогда у тебя синяки?
— Ахахахаха! – расхохоталась филифьонка. – Да неужели вы подумали…
— Мы районные охотники за привидениями, — сказал хемуленок и для убедительности потряс сачком.
— Со вчерашнего дня, — язвительно добавила хемуленка. – Это все Вовка, он всегда что-то выдумывает!
— Мы запросто изловим и твое, — предложил Вовка. – если хочешь.
— Боюсь, у вас этого не получится, — сказала филифьонка. – Ведь у меня нет никакого привидения.
Тут из толпы выбралась худая филифьонка с длинными каштановыми косами, в черной юбке, сером свитере и зеленом жилете. На носу ее сидели очки в роговой оправе. Филифьонка почесала за большим ухом и насмешливо проскрипела:
— Ха! Детки, да вы никак привидение изловить собрались?! Забавно, нечего сказать. Как будто не знаете, что приведений на свете не существует.
Хемуленок пискнул, подпрыгнул и что есть силы щелкнул незнакомку по носу.
— Дер-р-р-ретесь?! – зарычала филифьонка и кинулась в погоню за Вовкой.
— Поймаю, уши надеру! – вопила она.
Но Вовка оказался не так-то прост. Он в момент забрался на дерево – то самое, на котором вчера ночью висела филифьонка. Путаясь в длинной юбке, незнакомка подбежала к дереву и принялась в истерике колотить по нему лапами, топать и орать.
— СЛЕЗАЙ ОТТУДА НЕМЕДЛЕННО, НЕГОДНИК!!! ИЛИ Я ДОЖДУСЬ ТОГО МОМЕНТА, КОГДА ТЫ ЗАХОЧЕШЬ НАБИТЬ СЕБЕ БРЮХО ВСЯКОЙ ЕРУНДОЙ! ТЫ ТОГДА СЛЕЗЕШЬ, А Я ПОЙМАЮ ТЕБЯ И УСТРОЮ ТАКУЮ ТРЕПКУ, КАКОЙ СВЕТ НЕ ВИДЫВАЛ! – доносилось снизу.
Вскоре Вовке надоело разговаривать с филифьонкой, и он спрыгнул.
— Ааа! –завопила незнакомка, подхватила запачканный подол своей черной юбки и, перепрыгивая через каждый камешек, снова во весь дух погналась за Вовкой. Хемуленок же хохотал, показывал Филифьонке язык, и называл ее обидными именами.
И тут в ушастую голову хемуленка пришла шальная мысль. «А что, — подумал хемуленок, — если поставить этой мымре подножку? Она упадет, тут-то мы с Ленкой ее и схватим!»
С этой радостной мыслью хемуленок прибавил скорость, и в самом разгаре вдруг лихо отскочил в сторону. Незнакомка упорно следовала за негодником. Стоило хемуленку свернуть, филифьонка сделала то же самое, но Вовка отбежал. И Филифьонка со всего маху стукнулась о стену замка лбом. Прошла секунда, и конкурентка рухнула на землю, обхватив голову лапами. Через некоторое время Филифьонка очухалась, огляделась по сторонам, но Вовки не увидела. Он был уже далеко.
***
Анастасия Петровна, Вовка и Леночка сидели в замке и играли в карты. После погони за Вовки-Леночкиной конкуренткой погода заметно ухудшилась. Еще утром светило солнце, а сейчас во всю лил дождь, и даже самому безрассудному бандиту не пришло бы сейчас в голову шляться по Филифьонкиному саду.
Тут-то Настя и осмелилась рассказать хемулятам о своих страхах.
— Понимаете, ко мне в замок ночью забрался вор! Я выпрыгнула в окно, полетела с третьего этажа (вот откуда синяки!)и повисла на дереве. Хорошо еще добрый хемуль помог мне спуститься. В бане я нашла старые журналы. И вернулась в замок.
Но хемулята не обращали на ее слова никакого внимания. Да и сама филифьонка понимала, что говорит совершенно бессвязные слова.
— Понимаете, я очень боюсь воров, — сказала Филифьонка.
Тут же ее карта полетела в маленькую красную коробочку с надписью «Крыто». С горечью посмотрев на две захудалые карты в своих лапах, Настя поняла, что в «Лакомку» ей не выиграть.
Она со вздохом выложила самую маленькую карту, с дырочкой сверху, и вдруг подпрыгнула на стуле от радости: в ее колоду привалило еще две карты!
Филифьонка на радостях почесала лапу, потом почесала спину, потом почесала голову, но когда дело дошло до языка, Филифьонка с горечью поняла, что настал ее черед выложить карту.
Глотая слезы, Филифьонка взяла карту с дырочкой и положила ее перед Леночкой. Леночка приподняла карту и закричала:
— Ты чего делаешь?! Кроешь шестеркой вальта! Так нельзя!!!
— Можно. Мы же договаривались, что черви у нас с вишенкой.
— А винни с мороженым!
Неизвестно, чем бы закончился этот спор, если бы Вовка не сказал что пора сделать перерыв в картах и не сыграть партейку-другую в шахматы. Филифьонки согласились. Настя встала из-за стола, подошла к тумбочке, вытащила из нее шахматы и раскрыла их на столе.
Вовка принялся расставлять фигуры, да нечаянно порвал королеве платье.
Филифьонка села на пол, обхватила голову лапами и зарыдала в три ручья:
— О, Вовка! О, Леночка! Как можно так хулиганить, а особенно- с такой больной и старой Филифьонкой как я!
— Ты вовсе не старая,- сказал Вовка.
— Нет, я старая-ааааааа! Этой весно-оой я закончила-а школу-ууууууу!
— Ты не больная,- сказала Леночка.
— Нет, я больна-ааа-я-ааааа!!! Вчера ночью я сиганула в окно-оооооо! Ободрала лапу-ууууууу! Сломала спину-уууууу! И проломила голову-уууууу!!!!!
— А почему же ты тогда сейчас играешь с нами в шахматы? – поинтересовалась Леночка.
Тут с Филифьонкой сделалось что-то невообразимое: она подпрыгнула до потолка, засучила в воздухе лапами, приземлившись, отбила лапами чечетку.
— Гоп-ля-ля! Пока! Бай-бай, чао, салют!!!
И Филифьонка, то и дело подскакивая и на всю комнату комнату хлопая в ладоши подбежала к окну.
— Ты одета в дорогой костюм. У тебя красивая прическа. И в кармане – игральные карты, стоящие миллионы! – кричали хемулята.
— А еще… а еще… а еще ты старая и больная, — тихо сказал Вовка.
— Возраст мне –не помеха!- пропела Филифьонка, продвигаясь к окну.
С этими словами Анастасия Петровна растворила окно и ….. отскочила от него.
— Если бы не сырость, я бы, может, и сиганула бы, но сейчас там, кажется, слабенький дождик…. – вкрадчиво объяснила филифьонка. – Поэтому лучше я пока сыграю с вами в шахматы.
— Это по нашему! – закричал Вовка, а Леночка одобрительно похлопала филифьонку по спине.
Прошло полчаса. Филифьонка сидела на стуле, и, глотая слезы, смотрела, как сражаются Вовка и Ленка. К сожалению, шахматы – игра на двоих.
Когда, наконец, партия между хемулятами подошла к концу, филифьонка с радостным криком подбежала к столу и застыла в изумлении. Все фигуры были лишены подставок и раздеты!
— Я просто однажды начал проигрывать, — сказал Вовка, — и разозлился. Но потом все равно выиграл!
— Это уж понятно, — сказала Анастасия Петровна, искоса поглядывая на переломанные пополам фигуры Леночки. – Лена, тебе, наверное, было неприятно проигрывать?
— А как же! – радостно сказала хемуленка. – Жутко неприятно!
— И в шахматы мы сегодня, наверное, больше не поиграем, — заключила филифьонка. – Завтра пойдем покупать новые.
— Зато теперь можно весь оставшийся вечер играть в карты! – воскликнул Вовка. И был, отчасти, прав.
Глава третья. Синяки, яблоки и убедительный разговор.
Вовка, Леночка и филифьонка Настя шли с базара в сторону замка. Через плечо Анастасии Петровной висел красный бархатный футлярчик, с которого свешивались длинные золотые шнурочки, оканчивающиеся пышными кисточками.
В этом футляре лежали новые, чудесные шахматы. Фигуры в них были чудесных форм и окрасок. Конь – чудесная коричневая лошадка. Королева – в чудесном платье. Король – в красной блестящей мантии. В ладье сидели хемули.
Вернувшись с базара, Вовка решил отдохнуть в филифьонкином замке. Он прошелся по двору и решил, что в предбаннике отдыхать лучше. И журналы старые есть. Вовка вошел в баню, влез в шкаф и сел на стопку журналов. Оттуда он вытащил журнал «Филифьонская забава», открыл его и принялся, высвечивая клеточки фонариком, разгадывать кроссворд.
Как раз в тот момент, когда Вовка раскрыл журнал, в дверь замка постучалась Вовки-Леночкина конкурентка.
— Я пришла посоветоваться насчет хулигана, который дерзит взрослым и дерется! Прямо-таки не знаю, что с этим сорванцом делать?
— Прямо-таки не знаете? – переспросила Анастасия Петровна.
— Прямо-таки не знаю! – сердито ответила та.
— Знаете что, соседка? – надвигалась на вредину филифьонка. – Вы лучше не приставайте! Это не Ваши дети и это не Ваше дело, в конце концов!
— Так Вы еще и грубить?!? – задохнулась незваная гостья.
— Да, грубить!
— Яблочко от яблони недалеко падает! – сердито сказала пришлая. – Теперь-то я знаю, в кого пошли Ваши дети!
— Во-первых, это не мои дети, — сказала Настя. – А во-вторых, они вовсе не сорванцы и хулиганы, а самые лучшие и дружные соседи. Бывает, конечно, что мы иногда ссоримся, но все равно мы – друзья!!!
— Раз Вы такая, то… то… то с Вами незачем водиться! – заорала соседка и убежала, громко хлопнув дверью.
Любимым деревом в саду филифьонки была старая яблоня. Сколько приятных воспоминаний с ней связано! Сколько приключений!
Филифьонка давно простила яблоне и неловкое положение перед добрым хемулем, и превращение в «старую и больную филифьонку».
Тем более филифьонка просто обожала яблочный сок!
Сегодня она решила устроить сбор яблок.
— Ура! – захлопала в ладоши Леночка. – Можно будет поиграть в ковбоев, снимая яблоки с дерева при помощи лассо!
Настя сначала посмотрела на ободранную лапу, потом почесала синяк, пощупала шишку и пришла к выводу, что во избежании заболевания синяками и ссадинами этого лучше не делать.
— Знаешь, — вкрадчивым голосом произнесла филифьонка, почесывая для невинного вида в затылке. – я думаю, сейчас не самое время играть в ковбоев. Смотри, как поздно! А кто играет в активные игры на ночь глядя?
— Да? – удивилась Леночка, искоса поглядывая на сверкающее солнце. – Тогда давай поиграем не в ковбоев, а в… зоопарк! Мы будем ходить на ходулях, и, как жирафы, рвать яблоки! Очень спокойная и медленная игра!
Тут из бани появился Вовка. Он тащил стопку журналов.
— Смотрите, какие журнальчики я нашел! И картинки красивые!
— Ура! Мы спасены! – пискнула филифьонка, увидев обложку журнала «Сад и огород». Обложка была ярко-зеленая, с блестками и изображением большой золотистой тыквы, прямо как в сказке про Золушку.
Филифьонка подбежала к Вовке, взяла у него журнал и открыла на первой попавшейся странице. Там она прочитала: «Яблоки лучше снимать плод съемником. Это удобно и безопасно».
— Знаете что, дети? Сейчас мы играть не будем, но будет снимать яблоки при помощи плод съемника!
— Это еще что такое? – удивилась Леночка.
А Вовка радостно закричал:
— Я вам самый удобный плод съемник сделаю! Не зря же мы не только районные ловцы приведений и специалисты по настольным играм, мы еще и команда «Самоделкины», во!
— Мне кажется, сейчас этого делать не стоит… — сказала филифьонка, но остановить Вовку оказалось гораздо трудней, чем она думала.
— Тащите канаты! – орал Вовка, подпрыгивая на одной лапке. – Тащите крюки! Тащите доски!
Ни крюков, ни досок ему никто не дал, но Леночка нашла за сараем обрывок старой веревки.
— Прекрасно! – похвалил ее Вовка. – А теперь помогай!
— Есть, сэр!
Филифьонка Настя же сидела неподалеку на бревне, лихорадочно чесала голову и с ужасом смотрела, что творится в ее саду с ее любимой яблоней.
А творилось вот что: Вовка влез на дерево и перекинул через самую удобную ветку грязную, трухлявую веревку. Леночка активно ему помогала.
— Эй, кто доброволец?! – крикнул Вовка, когда «плод съемник» был готов.
— Не я! – закричала Леночка.
— Не я! – заголосила филифьонка, у которой в предчувствии новых синяков вдруг страшно зачесалась спина.
— Ты вторая, — сказал Вовка, указывая на филифьонку. – Ты будешь добровольцем.
Филифьонка как следует почесалась напоследок, потом фыркнула, поправила локоны и походкой настоящей леди подошла к канату.
— Ну, как за это цепляться? – поинтересовалась она.
— Садись, а мы тебя поднимем, — бодро сказал Вовка.
Филифьонка зацепилась за канат.
Если кто думает, что филифьонки – создания легкие и что поднимать их – одно удовольствие, грубо ошибается. По крайней мере, эта филифьонка оказалась вовсе не такой, как думалось при первом взгляде на нее.
Вовка с трудом удерживал канат, но он ну никак не хотел подниматься. Через полчаса канат поднялся на метр над землей, и филифьонка впервые почувствовала, что собирать яблоки при помощи плод съемника – не ее конек.
Хемулята внизу тянули изо всех своих маленьких сил, и то и дело спрашивали у филифьонки, хватит поднимать или нет.
Вот филифьонка приподнялась еще на полметра, и начала перелезать на ветку. Вовка увидел это, подмигнул Леночке, и хемулята радостно отпустили канат. Филифьонка провезла лапами по ветке, содрала пластырь с больной лапы, ободрала здоровую и в момент оказалась на земле.
— Думаю, синяков-таки тебе не избежать, — тихо сказал Вовка, поглядывая на Филифьонку. Та лежала в пыли, обхватив голову лапами. Вид у нее был жалкий.
Вдруг Филифьонка приподнялась, и, откашлявшись, сказала:
— Какой ужасный день! И как ужасна лень!
Затем Филифьонка проковыляла к своему бревну, села и депрессивным тоном проговорила:
— Ну? Что еще выдумаете?
Вовка радостно подпрыгнул и спросил:
— Значит, ты разрешаешь нам собирать яблоки в твоем саду?
— НЕТ!!!
— А как же мы будем еще выдумывать?
Филифьонка приподнялась и сказала:
— Ладно уж, собирайте. Но только без вашего ужасного плод съемника. Живо!
— Хорошо,- тихо сказал Вовка.
— Но только без приключений на мою голову!
— Ладно. И вообще, сказала работать, а сама все болтаешь и болтаешь.
— Я не болтаю. Я говорю дело.
— Дело так дело.
— Вот, сразу бы так.
И хемулята пошли работать. А Филифьонка села на бревно, обхватив свою усталую голову лапами, и с довольным видом принялась наблюдать за работой.
— Есть только три вещи, на которые можно смотреть и смотреть. На горящий огонь, на рыбок в своем подводном мире и на то, как работают другие. Третье больше всего успокаивает.
Голова у филифьонки больше не болела. И работа пока шла нормально, на совесть. И вдруг…
— Фифьон! Помогай! – закричал Вовка, болтая в воздухе лапами. Глупышка, он попытался забраться по веревке, но нижняя ее часть оторвалась. И теперь Вовка ругал Леночку:
— Дура! Веревку плохую притащила! Какие из таких плод съемники!
Конечно, Вовка много хулиганил и иногда раздражал филифьонку, но раз уж такое дело…
— Держись, малый! – закричала филифьонка и кинулась спасать горемычного хемуленка.
Раздался треск, веревка порвалась на две части. В сторону побежала филифьонка, и под мышками она держала двух маленьких хемулят.
— Дурачки! Зачем же вы полезли по веревке?
— Я хотел снять тебе яблоки, — сказал Вовка.
— Я не лезла, — сказала Леночка.
— Ага, Вовка полез, а ты и рада стараться! Лучше бы отговорила, он бы, наверное, и не полез.
— Нет, Вовка никого не слушает!
— А ты говори убедительнее, он и послушает, — посоветовала филифьонка.
Весь вечер Настя учила Леночку, как говорить убедительнее.
— Объясни ему последствия того, что он хочет сделать, — сказала филифьонка.
— А если я не знаю последствий?
— А если не знаешь… угости его мороженным или расскажи сказку. Хулиганы от этого смирнеют.
Глава четвертая. Нашествие приведений.
— Юные мои садоводы! После вчерашнего сбора яблок я поняла – вы молодцы! В последствии ваших стараний яблоки попадали с дерева, и теперь я имею честь угостить своих ушастых помощников превосходным яблочным компотом! – радостно сказала филифьонка на следующий день.
— Ура! – пискнула Леночка.
Филифьонка протянула обклеенные пластырем лапы к плите и сняла с нее кастрюлю потрясающего свежего компота. Рядом стояло большое блюдо, а на нем громоздилось что-то, отдаленно напоминающее пирог.
Нижний слой был сделан из рубинового ярко-красного желе. Второй был выложен жгуче-розовой пастилой. Слой повыше состоял из засахаренных яблочных долек. А на самом верху горделиво стояло яблоко, политое медом.
После обеда филифьонка предложила хемулятам поработать немного в саду.
— Только не как вчера! – предупредила она.
— Поняли, — кивнули ушастыми головами хемулята.
И они вышли в сад.
Прежде всего хемулята решили сделать пугало. Но только из чего?
— Не знаю, — сказал Вовка. – Ведер тут нету.
— Из чего же мы будем делать голову пугалу? – захныкала Леночка.
Тут на глаза юным садоводам попалась большая золотистая тыква.
— Смотри, — закричал Вовка. – А вот и голова для пугала!
— Какая красивая! – пискнула Леночка.
С большим трудом хемулята вытащили тыкву на середину поля. Вовка достал перочинный ножик, прорезал в тыкве дырочку и вставил туда морковку. Острый конец Леночка покрасила черной краской. Потом она нарисовала пугалу большие зеленые глаза и рот, расплывшийся в очаровательной людоедской улыбке.
Пугало надели на какую-то палку, которую нашли во дворце. Там же хемулята отыскали красивое платье, нарядили в него пугала и поставили на середину сада.
Потом Леночка написала большой красивый плакат:
Пусть пугаю я ворон,
Мне не надо макарон!
И ниже:
Берегись, ужасный вор!
Станешь как тот помидор!
Конечно, это было не совсем в рифму, вернее, совсем не в рифму, но Леночка об этом не задумывалась. Она писала, что хотела, лишь бы было пострашней. И у нее это как нельзя лучше получалось!
Соорудив пугало, хемулята всерьез занялись овощами. Они рвали гнилые и топтали их, а нормальные оставляли на ветвях.
Когда дошли до помидоров, случилось это.
Вовка топтал запеченный на солнце овощ, и вдруг услышал крик Леночки. Прибежав, он увидел, что та валяется на земле, вся перепачканная помидорами, а над ней кружится белое привидение.
— Ки-я! – заорал Вовка, размахивая палкой. – Белое привидение, вызываю тебя на бой! ОЙ!
Вовка споткнулся о коряжку и пополз, активно работая лапами, по земле.
Когда он, наконец, добрался до привидения, то увидел, что Леночки нет, но на земле, как раз на том месте, где она лежала, лежит белое привидение, кувыркается и пищит.
— АГА! – крикнул боец и ринулся на врага.
Не успело привидение и глазом моргнуть, как Вовка нанес ему удар своей палкой.
— АЙ! ОЙ! УЙ! – закричало привидение.
— А, кричишь, — негодовал Вовка. – Трепещи, несчастное! Ты у меня еще получишь!
Тут привидение развалилось пополам, и из него вылезла Леночка с огромным синяком под глазом.
— Своих не бьют, — сердито сказала она.
Вовка схватил привидение и выбросил его за забор, отделяющий парк замка от двора соседей.
— Вот тебе и приведение, — сказал он. А Леночка подмигнула здоровым глазом.
— Ну что вы наделали?! – сердилась филифьонка, окидывая взглядом изуродованный сад.
— Мы помогали, — сказал Вовочка.
— Да разве это помощь?!? – взревела филифьонка.
— А что мы такого сделали?
— Что вы такого сделали? Ха-ха! И они еще спрашивают, что такого сделали? Вы разгромили мой сад – раз, вы растоптали мои грядки – два, вы испохабили мою любимую тыкву, гордость сада – три, а также: испортили мое платье, посох и краски!!!
— Прости, — сказал Вовка.
***
— Сегодня мы устроим баню, — предложила филифьонка.
— А можно ли нам принять в ней участие? – поинтересовался Вовка.
— Думаю, что можно. – отозвалась филифьонка. – Я пойду почищу баню, а вы – посидите пока смирно.
Но сидеть смирно у хемулят никак не получалось. На то они и хемулята, что бы безобразничать.
— Интересно, — сказала Леночка. – А можно ли в бане играть в шахматы и читать журналы?
— Думаю, что можно, — подражая филифьонке, ответил Вовка.
— Тогда, наверное, можно и в карты, — заключила Леночка.
И стала отбирать то, что, по ее усмотрению, пригодится для бани. Скоро в небольшом лакированном ящичке оказалась большая говорящая кукла, пластиковый зеленый хемуленок с крутящимися лапами и головой, филифьонкины карты, шахматы и несколько журналов «Тридевятое царство».
Вовка перетащил ящичек в баню. И хемулята стали ждать.
Филифьонка тем временем вовсю убиралась в бане. Не увидев ящичек, она наступила в него. Раздался треск, и шахматы переломились пополам. Но филифьонка ничего не услышала. Она спокойно переливала горячую воду из одной бочки в другую при помощи ушата. С шумом и плеском поток горячей воды затек в ящичек. Тут разбухли журналы и карты.
Но хемулята обо всем этом даже не помышляли!
Филифьонка же, увидев разломанный ящичек, выкинула его в ближайшую урну.
Вот пришло время купаться. Хемулята с радостным криком вбежали в баню и остолбенели. Ящичка там не было!
— Все пропало! – сказала Леночка, в то время как филифьонка обливала ее водой из ковша.
— Что у тебя пропало? – поинтересовалась филифьонка.
— Ты не видела тут ящичка? – спросил Вовка.
— А что в нем было?
— Карты, журналы, шахматы… — начал перечислять Вовка.
Внезапно филифьонка поняла, о чем разговор.
— Так вы хотите сказать…
— Ну да! Куда ты его дела?
— Я выкинула его. Он весь развалился.
— А там моя кукла… — тихо сказала Леночка.
В остальном баня удалась на славу. Хемулятам очень даже понравилось. Ведь это была первая баня в их жизни!
Отходя от бани Вовка вдруг увидел… привидение, висящее на веревочке.
— Лен, смотри! – сказал он, указывая на что-то.
— Что там такое? – заинтересовалась Леночка. И тут же сама увидела, что это такое.
— АААААА! – завизжала она, и косы ее встали дыбом от ужаса.
— Спокойствие, только спокойствие! – закричал Вовка и повис на веревке.
Веревка оборвалась, чистое белье оказалось на земле.
— Что это было? – поинтересовалась филифьонка.
— Привидение, — сказал Вовка.
— Просто нашествие привидений какое-то! – изумилась филифьонка. – Только обещайте больше не трогать мою сорочку!
Теперь-то она и сама поняла, что за «белое привидение» поселилось в ее замке.
Глава пятая. Финская кухня.
Сегодня весь день шел дождь, и было скучно. Шахмат и карт нету, а из-за дождя ничего этого пока еще не купили.
Вся наша компания сидела за столом в филифьонкиной спальне и скучала. Монотонно тикали часы. Филифьонка листала журнал. По крыше замка стучали холодные мокрые капли. Стучали и оставляли на окнах унылые серые полоски.
— Лен, ты умеешь готовить? – вдруг поинтересовалась Филифьонка.
— Не-а! А что?
— Я просто прочитала в журнале интересную статью о финской кухне. Тут даже есть рецепт! Сдобных плюшек.
— Отлично! – радостно сказала Леночка. – Я люблю плюшки.
Через некоторое время на столе выросла гора разных ужасно интересных предметов: разные шуршащие пакетики, пахучие коробочки, банки, склянки и стопка кулинарных журналов.
Вовка взял один журнал и принялся с энтузиазмом разглядывать картинки. Леночка всерьез заинтересовалась мешочками, сверточками, свиточками, в которые филифьонка ну никак не хотела разрешить заглянуть.
— Ой! – пискнул Вовка. Внезапно по глянцевым страницам журнала посыпалась какая-то коричневая гадость.
— Это ваниль, — пояснила Леночка.
Филифьонка помыла кастрюлю.
— Теперь в ней можно смешивать тесто! – сказала она.
Боже, что тут началось! Хемулята наперебой кинулись к кастрюле. Они сыпали в нее из всех коробочек, всех мешочков!
Не успела филифьонка и глазом моргнуть, как кастрюля наполнилась до краев, даже с горкой!
— А теперь, — сказала она, когда хемулята наконец унялись. – мы зальем муку водой, и получится тесто!
Но хемулята так не думали. Разве могут потягаться плюшки, испеченные на воде, с плюшками, испеченными на газировке?!
Филифьонка не придумала ничего лучше, чем смирится. И большая бутылка роскошного зеленого лимонада, любимого лакомства филифьонки, опрокинулась в кастрюлю.
Ни один ребенок не поспорит с тем, что лучшая начинка для сдобных плюшек – конфеты. И наши хемулята тоже так подумали. А сосиски? И печеная колбаса? Неужели лежать такому ароматному, румяному мясу на столе, пока его не съест филифьонка? Не выйдет! Полезай-ка ты лучше в кастрюлю! Да с укропчиком, петрушекчой и капусткой! А кто не любит зелень? Ведь наша цель – угодить каждому, а не только себе! А мы ведь умеем держать слово, не так ли?
Пока хемулята, хихикая, перемешивали что-то в кастрюле, филифьонка занялась книгами. Их нужно было очистить от пыли и расставить по алфавиту. И никто, кроме филифьонки, так хорошо с этим не справляется!
***
— Соседка! К вам свои!
И на пороге Гильды Ивановной появилась большая радостная толпа: одна невзрослая филифьонка с большим подносом в лапах и два маленьких хемуленка, до ушей перепачканные тестом.
— Здорово! – хмуро сказала Вовки-Леночкина конкурентка. – Представьте себе, вчера я увидела прекрасное белое привидение! Оно пролетало над моим домом, грациозно помахивая крыльями! Это было так прекрасно, что я на минуту даже забыла, кто я такая, где живу и сколько мне лет! Представляете! И даже забыла, где у меня фотоаппарат, что бы эту красоту запечатлить!
— Простите, леди, это была моя ночная пижама, — покраснев, сказала филифьонка. – Я недавно ее выстирала, но мне не хватило на нее прищепок. А ведь это прекрасная сорочка, не правда ли?
Внезапно поняв, о чем речь, Гильда пришла в гнев:
— У меня есть и красивее, — сказала она. – Идите же отсюда, и более не приходите!
— Но ведь мы пришли с подарком, — сказала филифьонка, потряхивая подносом.
— Что за подарок? – оживилась соседка.
— Сладкое, сдобное, воздушное пирожное, — сказала филифьонка. –Произведение кулинарного искусства!
Гильда Ивановна так и выхватила поднос у Насти из лап. Приподняв крышку и увидев под ней румяные свежие плюшки, она обрадовалась еще больше. «Не обманули, однако!» — про себя сказала Вовки-Леночкина конкурентка, схватила первую попавшуюся плюшку и отправила ее в рот…
***
— Еще десять метров бега, и мы у крыльца, — сказала, отдуваясь, Настя.
— Вот как неправильными плюшками кормить!!! – неслось им вслед.
— Главное, мы ее проучили, — радостно сказал Вовка.
Глава шестая. Капитальный ремонт.
Сегодня Филифьонка окончательно пришла в себя от приключений на яблоне и вовсю занялась домом. Оглядев спальню, она поняла, что та давно ждет капитального ремонта.
Обои на стенах в некоторых местах порвались и свисали клочьями. Кафель на полу обколупался. Конечно, его можно было прикрыть ковром, но как быть, если ковер пыльный? С потолка осыпалась побелка. Иногда она попадала в кровать, и Филифьонка просыпалась вся белая. Этот день был именно таким. Филифьонка проснулась и почувствовала, что кровать наполнена какой-то грязно-белой гадостью.
«Непорядочек», — подумала филифьонка. И вооружилась большим набором всего того, что могло бы пригодиться во время настоящего капитального ремонта комнаты.
Здесь были и новые обои, и банка клея, и большая кисть, и краски, и побелка, и много чего еще другого.
Только Филифьонка начала белить потолок (а это она решила делать краской, а не побелкой), в дверь кто-то постучался.
Табурет с Филифьонкой кувыркнулся, Филифьонка выронила краску и кисть, взмыла под потолок, сделала там сальто и совершила «мягкую» посадку на пол прямо в лужу краски. И вот перед нами уже другая картина, нарисованная каким-то безумным жирным художником: в комнате царит погром, стоит разломанный табурет, все вокруг перепачкано белой краской, а посередине всего этого «великолепия», распластавшись, лежит абсолютно белая Филифьонка, чешет белую шишку и сгорает от белой обиды: теперь, наверное, будут синяки. Но это еще полбеды! Только позавчера она приняла баню!!!
— Привет!- сказал Вовка, входя в комнату, — А ты чего тут валяешься? Спать, что ли, задумала?
Филифьонка попыталась встать, чтобы показать, что она не спит, но вдруг почувствовала, что намертво прилипла к краске!
Тут у Филифьонки зачесалась спина. Она попыталась убрать лапу от шишки, но та тоже прилипла. «Вот оно, безвыходное положение!» — подумала филифьонка.
Вовка тем временем радостно носился по дому, пытаясь навести свой, хемулячий, ремонт. Он поднял с пола кусок обоев, намазал его клеем и прислонил к стене, но верхняя часть куска отклеилась и придавила хемуленка.
Когда озорник поднимал отклеившуюся часть, нижняя отворачивалась. Обклеив таким образом одну стену, Вовка устал. И занялся брошенной затеей с потолком. Он влез на табурет, взял в лапы кисть и ….
О, бедный хемуленок! Он не знал, что табурет сломан и поэтому что есть силы грохнулся об пол. Но Вовку это не остановило. Вскочив, он подтащил к тому месту, где после филифьонской покраски еще виднелся небольшой мазок, стол, потом поставил на него кресло-качалку, а на кресло-качалку для верности положил томик-другой Агаты Кристи.
Взобравшись по чудо-лестнице, хемуленок встал на книги и с энтузиазмом завозил кистью по потолку. Переступая с лапы на лапу, хемуленок не чувствовал, как качается кресло. И потому не заметил, как оно накренилось и медленно пошло вбок. Заметил он это только тогда, когда сидел в дальнем углу комнаты и смотрел как визжит Филифьонка. Она заметила разломанные стол и кресло, рваные книги и пару новых синяков.
Мало того, вся краска оказалась на полу, на Вовке, Насте и Леночке, которая только что вошла в комнату.
— Привет! — радостно сказала Леночка. –Вы что, ремонт затеяли? Вовочка, кто поставил тебя в угол? И почему Филифьонка такая белая лежит на полу? И что здесь вообще происходит?
-Мы белим потолок,-хмуро пояснил Вовка.
Филифьонка почувствовала что наконец-то обрела дар речи и слова градом посыпались из нее:
-А я, между прочим, к полу прилипла. Знаете, как у меня лапа устала? Не знаете? Вам бы больше часа пролежать с лапой за голову.
— Объясни лучше по-фински, что к чему прилипло,-попросила Леночка.
-Я стою, потолок крашу, а он в дверь бух-бух, я со страху с табуретки-шмяк! Лежу, голова чешется. Я лапой-тут-то лапа и прилипла!
Леночка окинула взглядом Филифьонку, потом белого Вовку, а потом спросила, что бы еще хотела отремонтировать Филифьонка.
-Я бы хотела поменять плитки, — сказала филифьонка. — но боюсь вы с этим делом не управитесь.
-Со всем мы управимся, — радостно закричал Вовка. — тащи молоток, Ленка!
Тащить молоток Леночка не стала, уж очень ей нравился Филифьонкин замок. Тут в дверь кто-то постучал. Это вошел …тот самый добрый хемуль, который помог филифьонке слезть с дерева.
— Слышал, у вас тут ремонт, пришел помочь. – сказал он, поправляя клетчатую кепку с большим красным помпоном.
— Сначала помоги мне встать, а потом я помогу тебе, -посоветовала Филифьонка.
— Вылазь из одежды, — радостно сказал хемуль, — чего же ты, дура, раньше до этого не додумалась?
Филифьонка попыталась снять розовый рабочий костюм, но у нее не получилось. Ведь Филифьонкина лапа крепко приклеилась к голове.
— Не беда, — сказал хемуль, — сейчас мы отрежем рукава, и ты выберешься наружу.
Так они и сделали. Оказавшись на свободе, филифьонка купила новые обои – ярко-розовые с луком и петрушкой – и их приклеили на стены. Поменяли плитку. Побелили потолок. А потом принесли мебель и вещи.
Ремонт удался на славу! Ведь хемуль был членом ближайшего ремонтного агентства!
Глава седьмая. Салон красоты « The filifonkas»
Филифьонка сидела на крыльце и лихорадочно пыталась отлепить намертво присохшую к шишке лапу от головы.
Конечно, ремонт хемуль делал превосходно, но не умел отклеивать присохшие к краске лапы! И теперь филифьонка вынуждена была сделать это самостоятельно.
— Кхе-кхе… — сзади раздался чей-то кашель. Филифьонке голос показался очень даже знакомым. Позабыв все свои печали, филифьонка оглянулась… и увидела радостного Вовку.
— Хо-хо! Кого я вижу! – закричал он, то и дело подпрыгивая. – Лапу отклеить не можешь? Тэк-тэк. Сейчас я тебе помогу. Ленка, тащи ножницы!
Кусты сзади зашуршали, и из них выбралась Леночка с большой плетеной корзиной.
— Моя корзина для грязного белья! – вполошилась филифьонка.
— Да не волнуйся ты так, — успокоила ее Леночка. – Мы сейчас тебе с лапой-то поможем.
Леночка извлекла из корзины ножницы и коснулась их холодными острыми лезвиями головы филифьонки.
— АЙ! – пискнула та.
А Леночка невозмутимо перерезала прядь волос, к которым приклеилась лапа.
— ОЙ! – простонала длинноносая клиентка.
— Думаю, — сказала Леночка, увидев, что творится на филифьонкиной голове. – Тебе больше идет стрижка.
И так замахала над филифьонкой ножницами, что пару раз попала по макушке. Филифьонка то и дело попискивала от боли, хватаясь за голову лапами.
— Извини, — говорила в таких случаях Леночка. – Но красота требует жертв.
Вскоре на голове филифьонки была сооружена очень мудреная прическа: волосы короткие, но зато длинная челка закрывает половину морды.
— А теперь мы сделаем тебе красивую малярную парикмахерскую! То есть покрасим волосы, — предложила Леночка.
Каково же было удивление филифьонки, когда она увидела банку жгуче-розовой краски, да еще и с блестками!
Но это были еще цветочки. Филифьонка удивилась куда сильней тому, что хемулята начали красить этой краской ее локоны! Краска оказалась очень и очень противной. Она постоянно попадала в глаза и ужасно щипала их.
Но если краска затекала в рот, то филифьонка чувствовала сладкий вкус и прекрасный яблочный аромат.
Когда покраска волос окончилась, филифьонка решила попить чаю с пастилой, но пастилы не нашла. Она обшарила весь дом, но пастилы нигде не было. Потом филифьонка почесала голову и увидела на лапе странную розовую блестящую массу. Филифьонка лизнула ее.
— Очень странный вкус, совсем как у пастилы, — сама себе сказала филифьонка.
Тут-то она и догадалась, что это была за «краска».
***
Вовка и Леночка мирно играли в филифьонкиной спальне. Хозяйка замка отчаянно пыталась смыть с головы пастилу. Когда у нее это удалось и она вошла в спальню, то увидела это.
Леночка сидела за столом, уставленным косметикой. Рядом лежала кружевная золотая подушка с кровати филифьонки. На подушке сидел сияющий Вовка.
— Смотри! Мы сделали настоящий салон красоты! – радостно закричал он.
Филифьонка подняла голову. К стене, прямо к новым обоям, кнопками был пришпилен такой плакат:
САЛОН КРОСОТЫ «The filifonkas»
— М-да, — сказала филифьонка, прочитав плакат. – Написано, конечно, не очень, но хотела бы я посмотреть, как эта штука работает.
— Ты — наша первая клиентка! – заорали хемулята.
Они усадили филифьонку на подушку и начали работать: сначала Вовка насыпал ей прямо на голову сахарной пудры, потом Леночка разбавила эту пудру водой, и вода потекла за шиворот филифьонки.
— Так мы сделали твои волосы сладкими и ароматными, — пояснил Вовка.
— Не надо мне сладких и вонючих волос! – сердито сказала филифьонка.
— Они не вонючие, — сказала Леночка. – Они ароматные.
— А теперь мы сделаем твои волосы кудрявыми, — радостно пискнул Вовка.
И хемулята принялись за дело. Они вылили на голову филифьонки целых две банки жидкости для завивки и принялись накручивать локоны на бигуди.
Не прошло и минуты, как филифьонка рассердилась.
— Сколько мне тут еще сидеть?! – вопила она и топала лапами.
— Злость клиента – примета плохая, — заметил Вовка. А Леночка добавила, что теперь уже не злость, а самая настоящая ярость. А Вовка сказал, что ярость – это еще хуже, чем злость, и поэтому сеанс хорошо бы окончить.
Хемулята стали снимать бигуди. Когда это было сделано, юных парикмахеров постигла неудача: из-за пастилы волосы прилипли к бигуди и некоторые пряди вырвались.
— Все? – спросила измученная филифьонка.
— Ага, — сказала Леночка. – Всегда рады стараться.
Филифьонка поглядела на себя в зеркало и ахнула: волосы ее встали торчком, некоторые пряди приклеились при помощи пастилы к другим, и самое страшное – волосы стали В ТРИ РАЗА КОРОЧЕ!
Глава восьмая. Безумное чаепитие.
Филифьонка сидела дома. Сегодня она успела переделать целую массу нужных дел: во-первых, искупаться в бане и смыть остатки краски, во-вторых, помыть посуду, в-третьих, постирать одежду.
Теперь дел не осталось, и филифьонке стало скучно.
Тогда она отправилась к Гильде Ивановной. Уж у нее-то скучно никогда не будет!
— Что это у Вас с головой? – первым делом поинтересовалась соседка.
— Это… ах, это… это — новый модный фасон филифьоньих причесок! – быстро сказала Настя, поправляя волосы.
— О, понимаю! – сказала Гильда, переминая пальцами свои скучные косы. А про себя подумала: «Эх, вот бы мне такие! Надо спросить, какой краской пользовалась!» Но вслух этого не сказала.
— Где делали? – вежливо спросила она.
— В салоне красоты « The filifonkas»!
— Что-то не слыхала о таком. – сказала соседка. И подумала: «Дорогой, наверное. Раз такие прически делают». А вслух сказала:
— Соседка! Что это у Вас так грохотало? Позавчера-то.
— Я делала ремонт.
— И?..
— И упала со стула.
— О, боже! Надеюсь, Вы не ушиблись?
— Нет. Только набила шишку.
— О! Вам было очень больно?
— Не-а. Потом голова вдруг зачесалась.
— И?..
— Я почесала.
— И?..
— Моя лапа прилипла к шишке. Глупейшая история.
— О! Как же Вам удалось сохранить такой модный фасон прически, когда все ваши прекрасные волосы перепачкались в краске?!
— Я пошла в салон красоты, и мне отрезали прядь волос, к которым прилипла лапа.
— О! Расскажите мне обо всем, пожалуйста. Извините за любопытность.
И бедной филифьонке пришлось рассказать и о вонючих волосах, и о том, что прическа-то не модная, а получилась совершенно случайно.
— О! – только и смогла вымолвить Гильда Ивановна.
— Хватит так ломаться, — радостно сказала Настя. – Ты ведь прекрасно знаешь, что ремонт у меня получился на славу!
— Дура! Ты меня обманула! Ты не оправдала моих надежд! Как ты могла! А еще соседка.
— Это ты как могла погнаться за бедным Вовкой?!
Гильда Ивановна ничего не сказала. Она отвернулась от филифьонки и глазами показала на дверь. Филифьонка поняла, что сейчас с ней лучше не связываться.
***
Прибыв домой, филифьонка решила подарить что-нибудь Гильде Ивановной, что бы не испортить с соседкой отношение.
— Что бы такое подарить? – размышляла Настя, почесывая в затылке.
И тут…
— Мы самые лучшие дарители подарков! – сказал Вовка.
— А каких? Не таких, надеюсь, как неудавшийся ремонт, шишка на затылке, «супермодная» прическа и ссора с соседкой?! – филифьонка уже прекрасно знала, какие «подарки» можно ожидать от Вовки с Леночкой.
— Может, и такие. – глубокомысленно сказал Вовка. – А подарок кому?
— Соседке, — грустно сказала филифьонка.
— ЭТОЙ МЫМРЕ?!? – аж подпрыгнул Вовка.
— Да. Мы с ней поссорились. Из-за прически. – сердито сказала Настя. Она все «О!» да «А!» Даже разговаривать противно.
— А зачем ты тогда ей подарки даришь?
— Помириться.
— А зачем тебе с такой мириться?
— Отстань.
— Да ладно тебе, я все устрою.
***
— Ты зачем?! – рыкнула Гильда.
— Я пришла за…
Договорить филифьонка не успела. Внезапно она увидела, как из-за занавески высунулась маленькая пухлая лапка и залепила соседке огромный подзатыльник.
— ОЙ! – пискнула Вовки–Леночкина конкурентка. – Это вы деретесь?!
— Я?! Да я никогда в жизни не била тех, кто старше! – заорала филифьонка. – Разве что когда была еще школьницей…
— Ну, садись, — сказала соседка, не без осторожности поглядывая на Настю.
— Так зачем Вы пришли? – поинтересовалась Гильда, наливая подруге чай в чашечку.
— Я пришла за…..
— …… конфетами для моего дорогого Вовки, — донеслось из-под стола.
— Конфетами, простите?
— Конфетами! – упорствовал некто под столом.
— Нет, я хотела сказать…, — начала было Филифьонка, но таинственный незнакомец снова ее перебил:
— Да, конфетами.
Гильде Ивановне надоело выслушивать просьбы надоедливой соседки, и она полезла за конфетами. Вручив коробку Насте, она прошипела:
— И чтобы ноги вашей тут больше не было.
***
— Ты не отдал ей подарок! – отчитывала Вовку филифьонка.
— Но зато мы его получили сами. А это даже лучше!
Глава девятая. Кошмарное свидание.
Следует отметить, что после ремонта филифьонка стала задумчивой и какой-то неестественной.
Однажды в ее замок забрался хемуль в большой клетчатой кепке и пригласил в кафе на мороженное.
Хемулята тоже любили мороженное, но им пойти, к сожалению, почему то не разрешили.
Ни Вовка, ни Леночка не понимали, что случилось с филифьонкой. Она была какой-то невеселой, отвергала все их идеи, и (о, ужас!) постоянно получала от кого-то конфеты (их оставляли на крыльце в маленькой корзиночке) и прятала их от хемулят в хлебнице!
Когда Вовка однажды попытался взять конфеты, то получил от филифьонки по лапе. Затем она сказала так:
— Иди-ка погуляй!
Хемуленок обиделся и вышел на улицу. Вместе с ним вышла и Леночка.
— Как ты думаешь, почему она прячет от нас конфеты? – спросил Вовка.
— Не знаю. – ответила Леночка. – Но у меня есть видеокамера, фотоаппарат и специальная тетрадка. Будем вести наблюдение!
Сегодня филифьонка выглядела чудесно! На ней был светло-сиреневый топик и юбка из золотой бахромы, а на голове — (что бы не было видно прическу!) – ярко-розовая старинная шляпа.
— Супер! – пискнула Леночка, которая постоянно путалась под ногами.
Но филифьонка, как всегда, не обратила на нее ни капли внимания. Она поправила волосы, от которых теперь осталась только челка, и легкой походкой вышла за дверь.
— Пошли, посмотрим, — сказала Леночка, достав ящик со своими «сокровищами» — фотоаппаратом, видеокамерой и тетрадкой. Там же у нее лежали набор «Юный сыщик» в большой зеленой коробке с золотой окантовкой и ручка, пишущая чернилами десяти цветов.
И хемулята отправились по следу.
— Ангел мой, — пропел Хемуль, увидев филифьонку. – Ты сегодня такая красивая! Садись же, и мы вместе посмотрим на небо в час заката, на его красоту, алое небо над нашими головами и серебряные кристаллики звезд!
— О! – сказала, поправляя волосы, филифьонка.
— Красавица!
— А ты – красавец!
— Ты – моя принцесса!
— А ты – мой принц!
Так они сидели на качелях, легонько покачиваясь, и даже не замечали, что за ними ведется секретное наблюдение из куста дикой малины.
— Что они делают? – спросил Вовка.
— Качаются, — ответила Леночка. Она смотрела в бинокль.
Тут хемуленка вскрикнула и выронила бинокль на землю.
— Что там, что?! – заорал Вовка, приплясывая, потому что бинокль оказался тяжелым и больно ударил его по лапе.
— Тихо ты! – сердито сказала Леночка. – Они нас рассекретят.
— Так давай переберемся в более секретное место. Кстати, почему ты кричала.
— Он дарил ей цветы и целовал… в правую щеку. – сказала Леночка.
— Ай! – пискнул Вовка. – Какой ужас!
— А то не ужас, — сказала Леночка. – Так где твое секретное место?
— На дереве, — сказал Вовка.
И хемулята тихо, что бы не спугнуть влюбленных, полезли на дерево. Устроившись поудобнее, Леночка повесила бинокль на ветку и стала вытряхивать их туфлей песок.
— Они целуются, — сказал Вовка.
— Нужно этому помешать, — заключила Леночка. – Давай сюда наш гипер-мега-ящичек!
— А он внизу, — виновато сказал Вовка. – Я думал, он нам не понадобится.
— Балда! – отрезала Леночка. – Надо спускаться. Ты полезешь.
— Почему я?
— Ты ящик забыл, ты и лезь.
— А ты меня не предупредила!
— А ты…
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы бинокль не сорвался и со свистом не полетел вниз.
— Упустила!!! – заорал Вовка. – Дура! Дурочка! Дурища! Вот ты кто!
— Сам такой! – уворачиваясь от удара, пискнула Леночка.
Хемулята принялись драться.
Когда совсем разыгрались, Леночка сорвалась и полетела вниз.
Хемуль в обнимку с филифьонкой мирно сидели на качелях, как вдруг… нет, не поверите! Перед ними свалился огромный черный бинокль.
— Ай! – пискнула филифьонка.
— Я буду сражаться! – завопил хемуль и кинулся на негодяя-невидимку. Увидев один лишь бинокль, он схватил его и кинул в реку. Раздался плеск, и тот скрылся в реке.
А хемуль подошел к филифьонке и снова начал говорить ей разные нежные слова.
Через пять минут показался и сам враг. Он с визгом полетел с дерева, до смерти перепугав филифьонку.
Но когда хемуль поймал врага, что бы надавать ему подзатыльников, он оказался Леночкой.
Она живо вскочила на ноги, вытащила из кустов ящик и составила на романтиков протокол невидимыми чернилами.
Потом с дерева свалился Вовка.
— Настоящий волшебный дождь! Дождь из детей! – радостно сказал хемуль.
— Только обещайте давать нам конфеты! – попросила Леночка.
Глава десятая. Щеночек.
Однажды Вовка, Настя и Леночка решили поехать в город. Правда, перед этим Насте пришлось всерьез поговорить с родителями хемулят.
Выслушав все о приключениях своих детей с филифьонкой, те чуть не отказались от этой затеи – ведь подумать только, какие это были приключение! Взять хотя бы ремонт, свидание, сбор яблок и охоту за привидениями! Даже самые обычные дела у них заканчиваются переделками!
— Что у Вас с головой?! Какой странный фасон!
Филифьонка спокойно рассказала все о прическе, ссоре с Гильдой и обо всем прочем.
— Ох, я Вам так сочувствую! – заголосила мать Вовки.
А бабушка Леночки даже слушать ничего не захотела. Ей, понимаете, больше нравится говорить самой! Ишь ты, цаца какая!
— В мое время, — серьезно сказала она. – хемулята не уходили от своих предков, куда Макар телят не гонял. И родителей слушали.
Настя ничего выслушивать тоже не стала. Она растолковала всем, как полезны поездки детей в город, с родителями и их добрыми соседями и друзьями.
Конечно, филифьонку другом Леночкиной бабушки назвать было трудно, но она согласилась и присмирела.
И вот машина – длинный белый лимузин – отправляется в путь! Медленно покачивается кабина, салон, забитый родителями хемулят, и колеса тихонько скрипят по земле.
— Приехали! – сказала Настя, когда машина остановилась перед тем домом, где, по словам Леночки, они живут осенью, в начале весны и зимой, и откуда ходят в школу. Двери салона распахнулись, и толпа пассажиров вывалила на улицу.
Шли довольно быстро. И все время галдели.
Леночка, Настя и Вовка лопали мороженное и пили фруктовую воду. Хорошо!
— Знаете, как мы ловили привидений? Не знаете! То-то! – рассказывала Леночка. Хотя по ее синяку это было очень наглядно. – А ремонт с нами делали?
И тут Настя, заболтавшись, налетела на фонарный столб. С этого-то все и началось!
— Я подую на шишку, — предложила Вовкина мать. Настя пожала плечами и согласилась.
Толстая, грузная филифьонка, переваливаясь с боку на бок, подошла к ней и дунула. Шляпка поплыла по луже. Тут же по ней проехала машина и превратила головной убор нашей героини в блин.
— Пардон, — сказала толстая леди. – Но ведь Вам уже не больно?
— Нет, — сказала филифьонка.
Отправились дальше.
Тут перед нашими друзьями прошла большая черная собака.
— Щеночек! Ко мне! – радостно закричала Леночка.
Но щеночек вместо этого обнажил острые белые клыки и оглушительно гавкнул.
— Смирно! К ноге!! Лежать!!! – завопила Леночка, подпрыгивая на одной ножке.
Она и сама видела, что «миленький щеночек» пропускает все ее команды мимо своих больших черных ушей, но ей ну никак не хотелось в это верить.
— А! Собака! Она укусит ребенка! А если она бешеная?! Догоните, накажите, застрелите эту противную собаку! – разрывалась Леночкина бабушка.
А собака тем временем медленно подошла к Вовкиной матери, ткнулась мохнатой мордой в ее сумку, и, учуяв в ней запах колбасы, довольно зарычала.
— Покормим собаку, — сказал Вовка.
Он взял из сумки колбасу, снял с нее обертку и кинул собаке. Собака в один момент съела всю колбасу, села и многозначительно поставила одно ухо торчком.
— Еще хочет! – закричала Вовкина мать. И, чтобы на нее не подумали, добавила:
— Все равно у меня ничего нет.
— А я знаю! – закричала вдруг Леночка. – А я знаю, как зовут эту собаку! Ее зовут Бутяфка! Бутяфка, ко мне! К ноге, тебе говорят!
Если честно, Вовкина мать была счастлива, что Леночка назвала своего «щеночка» собакой. Но тут у нее в сумке зазвенел телефон.
— Да! – толстая филифьонка поднесла его к уху. – Говорит Оливия Тимофеевна! Чего? Собаку?! Ха! Ха-ха-ха! И Вы еще спрашиваете? Видели-видели! Вовка ее колбасой кормил. Да? О! Просто дар небес! Павел Григорьевич, СПАСИБО! Спасибо Вам огромное, Павел Григорьевич! Будьте здоровы! Ага. Сейчас скажу. Сегодня. Ага. До свидания, Павел Григорьевич!
Положив телефон в сумку, она обернулась и заговорила.
— Понимаете, мне позвонил уважаемый господин Павел Григорьевич, Леночкин сосед. Она нам про него много рассказывала. Когда мы на даче жили. Он просит вернуть собаку Рекса! Рекс, — ласково позвала Оливия Тимофеевна. – Рексик, миленький, иди сюда!
Собака дружелюбно завиляла хвостом и подошла поближе. Вовка вынул из кармана бутерброд и протянул ей.
Солнце клонилось к закату. Павел Григорьевич подбежал, когда Вовка с Леночкой радостно играли в песочнице. Он взял собаку за поводок и повел за собой.
Потом сели в лимузин и медленно поехали обратно.
Глава одиннадцатая. Юные театралы.
Очень полюбилось хемулятам ездить в город. Особенно любили они гулять. И лопать белоснежные облачка сладкой ваты, ярко-голубую блестящую пастилу и мороженное в хрустящем вафельном стаканчике.
Еще они любили нарочно ходить возле проезжей части и смотреть, кто на какой машине катается. Правда, филифьонка постоянно отводила их за руку от края. Потому что по краям тротуара обычно находятся фонарные столбы. А филифьонка боялась за свой головной убор. Она помнила, чем окончилась попытка Оливии Тимофеевной подуть на шишку. А ведь кто знает, сколько на улице сердобольных прохожих?!
Но на этот раз филифьонке в голову (к счастью, еще под шляпой!) пришла действительно гениальная идея.
— А пойдемте сегодня в театр! – радостно предложила она. Хемулята, как и следовало ожидать, согласились.
Театр в этом городе был большим и желтым. Купив билет, Настя, Вовка и Леночка прошли внутрь. Им попался билет на 13, 12 и 14 места в восьмом ряду. Опустившись на белые, покрытые кружевными салфетками сидения, хемулята яростно принялись ждать. А филифьонка развернула журнал. Он назывался «Лиза мой хемуленок». А особенно понравилась статья «Стопроцентное воспитание детей в домашних условиях». В ней было написано, в какие развивающие игры полезно играть с ребенком на досуге. Ниже значилось: «Совершенно безопасно для Вашего здоровья и здоровья Ваших детей!»
Вот прозвенел первый звонок и разбудил какого-то лысого хемуля во втором ряду. Леночке стало непонятно, зачем такой взрослый (и даже немного старый!) хемуль пошел в детский театр на «Колобка», но она промолчала.
Потом прозвенел второй звонок. И третий. Как же удивилась Леночка, когда на сцену, кряхтя, выбрался… тот самый немолодой хемуль! А с ним – престарелая филифьонка. Они запрыгали по сцене, неподобающе своему возрасту, закричали и запели, закрутились около картонной печки.
— Они что, ненормальные? – поинтересовался Вовка. Но Настя была увлечена журналом.
Из печки через пять минут вытащили оранжевый бумажный мячик и положили на картонный подоконник картонного окна.
Мяч захихикал и скатился вниз.
— Ой! Он живой! – закричали в один голос и Вовка, и Леночка.
— Это просто сказка такая, — пояснила филифьонка, переворачивая страницу.
А мяч тем временем покатился по комнате, напевая противным голосом:
Я колобок, колобок,
Я по коробу скребен,
По амбару метен…
Хемулята захохотали.
— Тссссс! – зашипели на них со всех рядов.
Но Вовка был такой хемуль, которого ну никак не успокоить и хотя бы на минутку не усадить на место.
— Смотри! Там Заяц. Дадим ему морковки, что ли? А то он еще Колобка слопает. Ленка! Ленка?
Но Леночки в зале уже не было. Выслушав предложение Вовки, она решила во что бы то ни стало накормить Зайца морковкой.
Она перелезла на сцену, развернула пакет и попыталась сунуть морковку в рот Зайцу.
— Эй! Девочка! Тебя вроде в спектакле не было! – сказал Заяц. – А ты мне нравишься. Такая боевая. Вырастешь вот, окрепнешь, актрисой хорошей станешь.
— Зайка! Не ешь, пожалуйста, вот этот мячик, — Леночка показала на Колобка. – Ты ведь знаешь, он бумажный, живот болеть будет.
Заяц аж оторопел.
— Да не собираюсь я его есть. По сценарию так быть не должно. Колобок прокатиться мимо, вот увидишь!
И действительно, колобок прокатился мимо. И странно: Заяц даже не попытался его догнать, заболтавшись с Леночкой, хотя никаких разговоров в сценарии не было!
ДЗИИИИИИННННЬ!!!!!!!!!!! Это прозвенел звонок. Звонок на антракт. Зрители гурьбой вывалили из зала.
— Мы сходим в буфет, — сказала филифьонка. Хемулятам ее идея приглянулась. Не успела Настя и глазом моргнуть, как их уже и след простыл.
Леночка яростно изучала буфет. Сколько сладостей, сколько вкусностей стояло там на каждой полочке, сверкая бутылками, коробками и этикетками! И все это нужно обязательно попробовать.
— Дайте мне конфеты, пастилу… Да, вон ту, голубую, блестящую, мармелад в большой коробке, сладкую вату и…. нет, газировку не надо, варенья и плюшек тоже. Мне, пожалуй, зефир и конфеты в розовой упаковке! – попросила Леночка.
И вот в ее руках заветная ярко-розовая коробка с белым в красный горошек бантиком в углу и прозрачной крышкой. А под крышкой – большие шоколадные конфеты. В сумке Леночки лежит зеленый пластиковый пакетик. В пакетике лежит зефир.
Но вот в голове этой озорной хемуленки пронеслась какая-то новая светлая мысль.
— Мороженное мне заверните! – кричит она, подбегая к прилавку.
— Конечно, вот оно, — сказала продавщица.
Леночка пошарила в кошельке и обнаружила, что там нет денег! Ай-ай! Надо было сразу попросить у филифьонки! Стоп! У филифьонки?! Так чего же мы ждем? Скорее бегом к ней!
Но филифьонки нигде не оказалось. Все залы были пусты, и только в одном, на пыльном кресле сидела филифьонка. Но не та! У Насти короткие слипшиеся розовые кудри, и шерсть песчано-желтая. А у этой и волосы – желто-бежевые, прямые, длинные, и шерсть – белая.
Одета филифьонка в летнее платье солнце-клеш, красное, с желтыми гавайскими цветами, на ногах – капроновые колготки, а на голове – матросская шляпка.
— Привет. – сказала филифьонка, поправляя шляпку.
— Привет, — поздоровалась Леночка. – А ты не знаешь, где филифьонка.
— А какая? Я или ты? – усмехнулась филифьонка.
— Нет, другая.
— Как ее зовут?
— Настя. То есть Анастасия Петровна. Она этой весной школу закончила. Она уже большая.
— Анастасия Петровна? Настюша, что ли?
— Наверное.
— А как она выглядит?
— У нее были длинные каштановые кудри. А потом превратились в короткие розовые.
— Да? А как они превратились?
— Мы ее постригли. С Вовкой, — грустно сказала Леночка.
— А зачем?
Леночка рассказала и про ремонт, и про игру в салон красоты. С каждым ее словом глаза филифьонки открывались все больше и больше. Наконец она осмелилась спросить точный адрес филифьонки.
Узнав его, собеседница Леночки посерьезнела. Она взяла Леночку под руку и сказала:
— Пойдем.
Добравшись до автобусной остановки, они заняли автобус, идущий к замку, и через час (от города до замка далеко) были на месте.
— Маей! – радостно вскричала Настя. – Как ты здесь оказалась?!
И Маей рассказала про разговор с Леночкой и автобус.
А Настя представила Леночке подругу:
— Лен! Это моя бывшая одноклассница, Маей. Она была отличницей. Такая веселая! Мы с ней были лучшими подругами. Она давала мне списать, а я защищала ее от хулиганов.
Так у Леночки появилась новая подруга – тетя Маша – Маей.
Глава двенадцатая. Где живет Маей?
Маей оказалась очень веселой филифьонкой. Жалко только, что Настя проводила с подругой детства больше времени, чем с хемулятами.
Но и хемулятам Маей умела угодить. Однажды, например, она купила большую коробку шоколадных конфет. А в другой раз – полезла на яблоню и нарвала хемулятам прекрасных зеленых яблок.
Через их тончайшую кожуру было хорошо видно каждое семя, яблоки были мягкими и сладкими, стоило только один разочек откусить. и целый водопад холодного сока протекал тебе в горло…
А то что яблоки соседские – да кто в детстве не воровал?
А сегодня филифьонка предложила:
— Давайте-ка сходим к Маей в гости? Она нас приглашала.
— УРА!!! – закричали хемулята.
Филифьонка переоделась – она надела зеленую юбку с золотыми звездами, ярко-красную майку с блестками и черные лакированные туфли – взяла сумку и вывела хемулят из дома.
Шли не долго. Вокруг было очень много домов, но удивительно скоро Настя заметила маленькую, полуразвалившуюся избенку, над дверью которой была прибита трухлявая синяя дощечка. Надпись на ней гласила:
Маей!
Филифьонка приоткрыла дверь. За дверью была комната с покрытыми рваными обоями стенами. В комнате стоял видавший виды кожаный диван, а на диване сидели и смотрели телевизор две филифьонки. Одна была блондинка, а другая – брюнетка.
— Маей тут нет, — заключила филифьонка.
— А как же табличка?
— Значит, это другая Маей. Надо же, а я думала, редкое имя. Иностранное, все-таки.
— Да ладно. Пошли дальше.
Когда прошли еще метров триста, Леночка заметила реку. И заметила очень чувствительно. ПЛЮХ! И уже по уши в воде.
По ту сторону реки росло большое корявое дерево, а на дереве сидела жирная черная ворона.
— Странно. Этого дерева тут не было, — сказала Настя.
Леночка, сопя и отфыркиваясь, выбралась на берег. С ушей ее стекала вода.
— Холодно, — сказала хемуленка.
Филифьонка впала в отчаяние. И заблудились, и Леночка упала в реку! Проблема за проблемой!
Настя сняла шаль, обмотала ей Леночку, и они пошли назад.
Солнце медленно опускалось. Темнело. И на красочной панораме закатного поля едва можно было различить фигурки маленьких, озябших, усталых и окончательно сбившихся с пути филифьонок. Одна – большая, а другая – маленькая.
Но вот случилось нечто прекрасное! Нет, Настя не увидела дома Маей. Это было куда лучше.
— Маей! – радостно закричала Настя. – Как ты здесь оказалась?
— Вы просто не пришли во время, и отправилась искать вас.
— Но как ты нашла?
— Очень просто. По страусовым перьям!
— МОЯ ШЛЯПКА!!! – завопила филифьонка, подпрыгивая. – Она была совсем новая-аааа!
***
Маей жила в старом зеленом доме. С верандой, садиком и фонтаном.
— Дивный край! – воскликнула филифьонка. – Так и навевает мысли о детстве!
В комнате Маей стены были оклеены ярко-голубыми обоями с мыльными пузырями и блестками. Кровать была подвешена к потолку, а под ней лежал большой пружинный матрас. Дело в том, что Маей просто обожала ворочаться во сне. Однажды она упала в кровати на пол и сломала лапу. И теперь, чтобы не было подобных ситуаций, она подстелила страховочный матрас.
Около другой стены стояла тумбочка с телевизором. Телевизор, правда, показывал довольно-таки плохо, но в магазине Маей заверили в том, что он станет ее лучшим другом в дождливые дни.
Рядом с телевизором стоял шкаф с книгами, цветными картонами, блестящими яркими матрешками, настольными играми, пластилином и одеждой. Вскоре все это оказалось на полу -шкаф просто приковывал взгляды хемулят.
На полу был постелен тигриный ковер.
Сейчас Настя, Вовка, Леночка и Маей сидели на веранде и играли в настольную игру «Коридор».
— А с какого момента ты живешь здесь? – поинтересовалась филифьонка.
— После окончания школы, — ответила Маей.
Тут раздался треск, и обезглавленная красная мышь покатилась по полу. Подкатилась к ограде и упала в кусты малины.
— Кто сломал мышь?! – насторожилась филифьонкина подруга.
— Это не я, — быстро сказала Леночка и тут же сделалась такой красной, точь-в-точь сломанная мышь.
— Хитрюга! – сказала Маей. И поломала коробку.
— Ох, не к добру это, — промолвила Настя. – Маей, как тебе не жалко лишиться настольных игр?!
— А я еще куплю!
А все таки у Маей было очень уютно. И настольных игр хоть отбавляй. А сейчас она поставила пластинку с песнями «Самодеятельного оркестра хемулей».
— Хорошо, — сказала филифьонка, наливая себе полную чашку из пузатого золотого самовара.
Вот чашка наполнилась до краев, и немного чая пролилось на скатерть. Тут же рядом устроилась жирная зеленая муха, и принялась пить из лужицы.
— Фи! – воскликнула Маей. И задела стакан лапой. Чай пролился на скатерть. И по нему медленно поплыла голова красной мыши.
— Ленка! Ты что, держала мышь в кармане?
— Нет. За пазухой, — честно призналась Леночка.
***
— Пока-пока! – радостно сказала Маей.
— В гостях – хорошо, а дома – лучше, — натягивая сапоги, проскрипела филифьонка.
Леночка с Вовкой решили поиграть на дороге. В свадьбу. Женихом у них была оранжевая мышь, а невестой – яркая блестящая матрешка.
Глава тринадцатая. О, роковая ночь!
С первого взгляда, в замке Насти стояли полная тишина и спокойствие. Из окон не вылетали феи, с дерева не падали яблоки, даже вода в поросшем цветами водопадике вода журчала как-то по-особенному, будто боялась разбудить хозяев замка.
Но вот случилось нечто необычное. Филифьонка проснулась. Обычно она спала крепко (не считая некоторых бессонных ночей) а теперь… Настя лежала в кровати с закрытыми глазами, но сон к ней никак не приходил.
Филифьонка вспомнила про грабителей и охнула от ужаса – хемуль подарил ей целую гору конфет, книгу про принцесс и пачку денег. Но теперь все ее подарки, фото хемуля, цветы, открытки и прочие вещи, хранящие память о хемуле, окажутся в лапах воров!
Настя вскочила с кровати, сбросила оранжевое одеяло, навсегда распрощавшись со своими страхами, вооружилась половником и бросилась к окну.
Вот окно открыто настежь, золотые тюлевые занавески развиваются на ветру, а в середине стоит филифьонка с растрепанными розовыми кудрями, серебряным половником и суровым взглядом.
«Не бойся, фили! – сказала себе Настя. – Ты ведь не боялась хулиганов в школе, когда защищала Маей. И Маей тоже ни капельки не боялась, когда ее били. Хотя ей, наверное, было при этом ужасно больно. Так что же ты теперь, фили?! Неужели после восемнадцати лет ты перестала воспринимать мир, какой он есть?! Неужели ты перестала быть смелой, дерзкой, непоседливой, шумной и вульгарной?! Неужели ты разучилась быть хемуленкой?!»
Постояв немного, Настя набрала полную грудь воздуха и… повисла на ветке с ободранной лапой, синяком и шишкой.
— Об этом я и не подумала, — вслух сказала филифьонка.
Но тут тьму прорезал луч фонарика. Филифьонка в ужасе отпрянула. Ну, теперь точно грабители!
— Эй, Настя! Я тебе помогу-у-уу! – раздалось вдруг откуда-то снизу.
Филифьонка Настя посмотрела вниз. На земле стоял ее милый хемуль, хемуль-герой, хемуль-спаситель, хемуль по имени Поликарп.
— Ты – мой спаситель! Вовеки тебя не забуду! – просипела филифьонка и прыгнула в объятия хемулю.
— Ты не пострадала? – с тревогой в голосе спросил хемуль.
— Нет. – ответила филифьонка.
— Как ты оказалась на дереве?
— О, это долгая история. – сказала Настя, которой было стыдно, что она так боялась воров. А теперь, когда с ней хемуль, все страхи вдруг куда-то улетучились.
— Ну же? Говори, не бойся. Я не кусаюсь.
И филифьонка рассказала. Тогда хемуль сказал ей, что ни один вор не приблизится к тому месту, рядом с которым живут такие хемулята, как Вовка и Леночка.
Филифьонка с ней согласилась. А хемуль сказал, что хорошо бы ей завести себе собаку породы чихуахуа, которая не кусает, но лает. А филифьонка от души рассмеялась и сказала, что да, такая собака ей бы подошла.
А хемуль пообещал филифьонке сводить ее в кафе-мороженное и в парк аттракционов на карусели.
Этот разговор продолжался бы еще очень и очень долго, если бы филифьонка не заснула на полуслове.
Вот, пожалуй, и все. Филифьонка встретились с хемулем, вор обошел замок стороной… Но…
Утром Вовка и Леночка играли в лапту, когда к ним подошла филифьонка в обнимку с хемулем.
— Целуются, — заметила Леночка с отвращением.
А после состоялась Роскошная Свадьба на берегу южного моря, на которую были приглашены ВСЕ. Все, кроме Гильды Ивановной. Леночка даже подносила кольца. И старалась не скрипеть, когда Настя и Поликарп целовались.
Они ВСЕ вошли под арку, увитую белыми розами. По краям красной ковровой дорожки была золотая ограда. А за аркой – чудный сад. Цветы, фонтаны, аттракционы, мороженное. Но туда никого не пустили. Никого, кроме Насти и доброго хемуля.
Собаку назвали Тузиком. И Тузик очень подружился с Рексом Павла Григорьевича.
Маей тоже завела собаку. Теперь ее никто не бьет. И кровать она купила новую. Еще Маей записалась на карате, и собирает новую коллекцию – коллекцию Полезных Дел.
А теперь…
КОНЕЦ!
+ Бонусные картинки!
От модератора: миниатюра обязательна. Не забывай.