Розмари закрыла глаза, позволив темноте овладеть ее сознанием. Она прекрасно знала, что больничный коридор заканчивается бездной, в которую адски страшно падать. Девушка понимала, что лучше провалиться в поток печальных мыслей, чем с тревогой ждать той минуты, когда врач, с наигранным сочувствием, скажет, что ему ужасно жаль, и он сделал все, что было в его силах. Тогда Розмари, вероятно, не сможет сдержать эмоций и, захлебываясь слезами, скажет врачу именно то, что так долго терзало ее. Она скажет, что ему ни черта не жаль, потому что за много лет практики, оставившей печать на его лице, он наверняка привык к смертям, а потому потеря жизни очередного человека для него подобна гаснущей лампочке.
Девушка, скрестив руки на груди, почувствовала, как по ее спине бегут мурашки. Натянутое, словно струна, ее сознание, с жадностью пропуская сквозь себя каждую секунду, ожидало этого страшного вердикта, который вот – вот огласит врач. Розмари не сомневалась, ее ребенок – мертв.
И когда седоволосый высокий мужчина произнесет последнюю букву страшного слова, для нее настанет конец. Струна лопнет, вмиг оборвав идеальную прелюдию, сыгранную без единой фальшивой ноты.
Это станет трагичным финалом истории, которой не суждено было закончиться счастливо. Она с каким – то тайным наслаждением представляла себе этот конец, упиваясь мыслью о той боли, которую ей предстоит пережить.
Девушка твердо знала — это только закалит ее. Позволит стать еще более совершенной картиной, нарисованной руками великих художников. Лихорадочная улыбка заиграла на ее губах. Она смеялась над собственной судьбой, словно сходя с ума от тягостной мысли о потере человека, который за пару месяцев стал для Розмари смыслом жизни.
Она уронила его в тишину. Уронила в воздух, пропитанный тяжелым запахом лекарств, в собственную жалость, в соленые слезы, стекающие по щекам. Розмари потеряла из виду тот тусклый свет, ставший для нее ореолом. Девушка почувствовала, как задрожали ее руки.
Адская боль, словно заряд тока, прошлась по телу, обезоружив и сознание.
Она.… Потеряла…
Где – то вдали вырос силуэт. Он решительно направился в сторону Розмари. Белые стены, белый халат, седые волосы.
Это невыносимо. Девушка, как никогда раньше, чувствовала свое сердцебиение. Врач подошел совсем близко. Теперь их разделяли лишь пару сантиметров.
— Ваш ребенок мертв – он сказал это громко, казалось, будто стены вздрогнули от его слов.
Розмари безразлично посмотрела в глаза врача. Чего он ждет от нее? Сожаления, страха, горя? Жизнь, начатая всего пару месяцев назад, оборвалась. Действительно страшным сейчас было – признаться себе в том безразличии, которое отражалось в ее взгляде. Она обнаружила бездну глубоко в себе.
Девушка усмехнулась.
Взрослый, ребенок… какая разница?
