Эта глава довольно скучная, но после нее все и начинается.
Заранее предуреждаю: я плохо умею описывать действия.
— Машка! Машка! – дикий вопль на другой стороне улицы привел меня в чувства, — Машка, Машка!
Тоня Савосина, милая девочка, на четыре года старше и в сотню раз добрее меня, бежала мне на встречу, спотыкаясь, и почти плача. Уже студентка, она сейчас по-детсадовски всхлипывала, и прикрывала рот рукой. Когда-то, года полтора назад, она занималась со мной английским, бесплатно, просто потому, что я ее попросила моя мама, дальняя родственница по какой-то там запутанной линии, и знаете, тогда я с удовольствием его учила… Тогда мы, собственно, и подружились. Сейчас она присела на корточки рядом со мной, и, поправляя подол сарафана, бегло осматривала меня с ног до головы.
— Машка, ты видела, она же чуть тебя не задавила! – прошептала она, помогая мне подняться с газона, — что творится! Господи! Да куда только полиция смотрит! – подумав, она поняла, куда видимо смотрит вся полиция города, а потому смущено заулыбалась и спросила, — встать сможешь?
Я кивнула. В голове все шло кувырком – то чувство, когда ты видишь несущуюся прямо на тебя черную железную махину невозможно описать словами. Я дрожала. Тоня взяла меня за плечи и повела в сторону цветочного магазина, в котором почти жила, порхая как пчелка, ее мама.
Если Тоня была похожа на нежную, милую ромашку, одетую в хрупкие светлые лепестки, то мама ее была махровой, яркой астрой. Я, кажется, так и прошептала, увидя перед собой эту уверенную в себе, видную женщину.
— Астра – символ любви, изящества и очарования! – пропела она, — Тоня, это твоя подружка?
— Мама, это Маша, — с улыбкой сказала Тоня, — а это моя мама…
— Ангелина Владимировна! – закончила я, растягивая губы в улыбке.
— Надо же, запомнила! – улыбнулась девушка, — мама, с Машей сейчас такое случилось!
— Ну как такое… — скромно опустила глаза я, — так себе… Машина чуть не переехала…
От тети Гели, как она разрешила себя называть, меня увезли до смерти перепугавшиеся родители. Я, в целом, была довольна. В цветочном магазинчике заваривали вкусный чай и кормили прекрасными конфетами. Машина теперь, казалось, неслась совсем не на меня. Так, пустое событие из чужой жизни. Я снова стала простой школьницей с простым именем – Маша.
Однако, как бы ни подкрепляла я себя пословицей о том, что молния дважды не бьет в одно и то же место, по улицам я стала ходить с опаской, а от всех больших машин шарахалась в диком ужасе. Проснувшись однажды утром я открыла в себе странную фобию – я каждый раз боялась увидеть за окном черную машину, но, на удивление, иномарка с тонированными стеклами исчезла из-под окна в тот же день, когда меня чуть было не сбили прямо на тротуаре.
Шло время. Знаете, время – ужасно скучное существо. Оно не знает, чем ему еще можно заняться, кроме как идти, идти, идти, идти. И, пожалуй, я тоже не находила ничего лучше чем просто жить, теряя время в пустую. Жил и город. Он тоже не был большим оригиналом. Проходили дни, город жил, жила и я. Но ничего, совсем ничего не менялось. Я скучала, теряла время в пустую и снова скучала. Над землей витал август, самый последний месяц лета.
Происшествия начала каникул казались чем-то чужим, из другой жизни. Я была слишком обычной девчонкой, что бы за мной следили крутые дяди на черных тачках и уж тем более пытались меня убить. Зина вернулась с моря. Обгоревшая, с расстройством желудка, но счастливая.
— Цела? – спросила она, заходя ко мне в дом.
— Да вроде бы, — пожала плечами я.
— Ну ты это… Звони если что, — сказала она, протягивая мне что-то вроде визитки.
Я посмотрела в окно. Жаркое лето подходило к концу. Родители собирались отправить меня к бабушке – на недельку. Отдохнуть от душного города. Я еще раз обошла комнату и вдруг неожиданно вспомнила – подвеска!
Маленькая блестящая штучка все еще лежала за полкой. «Бриллиант это!» — вспомнила я и рассмеялась. А ведь тогда я ей действительно поверила. Как же сильно я изменилась за это лето. Тем не менее, я накрутила цепочку на руку, как браслет и, подхватив свои сумки, пошла на выход.
В машине я тут же расположилась на заднем сидении и, подышав на стекло, написала — «пора что-то менять». Фраза была поистине банальной, но меня это не сильно смущало. За окном побежали деревья, дома, улицы…
Продолжение. Оно есть.