Впервые публикую что-либо с продолжением.
Местами Зина может делаться Зоей и вообще публиковать непроверенный текст крайне невежливо с моей стороны.
Но мне хочется, что бы это было просмотрено свежей головой. Вашей свежей головой.
Еще раз повторюсь, что это сон. Так что я тут ни при чем, окда?
Простите?
З.Ы. Эта картинка вас достанет:D
— Зин, ты чего? – спросила я, почти с мольбой в голосе, но девушка встала и, откинув волосы, пошла к выходу, — Зин, ну Зин, зачем это?
— Храни и береги ее! – прошипела она почти мне на ухо.
— Зачем? – вновь опешила я.
— Потому что я так сказала! – властно заявила Зина, — дарю!
По правде, я была испугана ее поведением. В жизни Федищева не делала ни кому подарков. Только себе, когда на перемене покупала сладкую булочку, вместо обычного школьного обеда. Теперь же она стояла, поправляя рыжие волосы, и сверкая глазами размером с блюдце, шипя как-то даже по-змеиному: «тебе, тебе!».
— А я, я ее, эту подвеску, в окно выброшу! – воскликнула я, — выброшу, выброшу!
— Я те выброшу! – прохрипела Зинка, хватая меня за воротник, — я те так выброшу, ух! – она показала мне здоровенный кулак, — бриллиант это.
Я шумно сглотнула — «бриллиант это». И говорила Зина, судя по всему, вовсе не про свой здоровый и тяжелый кулак.
— Откуда знаешь? – спросила я, слишком уж деловым тоном.
— Меньше знаешь — крепче спишь! – сказала она, щуря глаза, — выбросишь – убью! Я ведь приду, проверю!
— Так зачем мне отдаешь? – воскликнула я, но Федищева промолчала. Она только крякнула как-то по-особенному, с издевкой, и вышла, хлопнув дверью.
Я закинула подвеску куда-то за книжную полку – надежнее места, мне как казалось, в жизни не найти и тут же забыла об этом происшествии.
На другой день, выйдя из школы, я заметила у ворот черную, большую машину.
— Здоровенная, ух! – пропел Димка, мой одноклассник, выходя следом, — вот бы покататься!
Я кивнула, а на другой день забыла про машину точно так же, как и про подвеску.
Светило солнце. Светило оно уже не так лениво, как в феврале – за окном бушевал месяц июнь. Зина, что обещала наведываться каждый день, пришла только раз пять и то, с большими между приходами интервалами. Каждый раз, уходя из моего дома, повидав свое сокровище, она довольно крякала. А потом она с родителями укатила на море. На две недели.
Я сидела перед компьютером и со скукой грызла яблоко. Неожиданно, стекло зазвенело, словно готовясь разлететься. Я подскочила к нему, и, растворив, уселась на подоконник, вывесив ноги на улицу.
— Чего творим, шпана? – по-свойски спросила я у мальчишек-пятиклассников, бегавших во дворе, — опять окно мне раззвездить хотите?
— А Машка – корова! – завопил один их них не своим голосом.
— Вот я сейчас тебе! – вскрикнула я, делая вид, что собираюсь спрыгнуть, но вдруг замешкалась, заметив около соседнего дома черную машину «Вот бы покататься!» — вспомнилось мне. «Машина и машина! — передернула я плечами, отгоняя все мысли — мало, что ли, таких машин?».
— Слабо! Слабо, слабо, слабо! – загорланили мальчишки, прекрасно зная, что сейчас я спрыгну и побегу за ними (жила я на первом этаже и высота окна мне позволяла использовать его как дверь), — слабо, слабо, слабо!
— Ладно, шпана, живите! – сказала я, затягивая ноги в комнату, ответом мне были разом потерявшие всякий интерес лица.
— Айда в футбик на площадку! – завопил один, и все орава мигом разбежалась.
На другой день я возвращалась из магазина с полными пакетами продуктов. Руки уже устали от тяжести, а в голове играла какая-то громкая песня, услышанная сегодня с утра по радио. Я шла в предвкушении вкусного обеда… У входа в магазин стояла огромная черная машина… «Черт с ней, с этой машиной, черт, черт, черт!» — как заклинание шептала я себе под нос, старясь не оборачиваться.
И, видимо моя сила воли была настолько слаба, что я не выдержала. Наскоро обернувшись назад, я увидела, что машина стремительно набирает скорость. Еще мгновение, и она, сверкая тонированными стеклами, неслась по главной улице, оставляя меня далеко позади.
Продолжение… Завалялось где-то…