Этакая бердомуть от меня.
Захотелось напомнить о том, что я вернулась.
Критику принимаю. Не знаю, правдоподобно ли поведение ГГ.
А как вы бы себя повели? ^^
Я сидела в спальной комнате дома моей бабушки, в гостях у которой я сейчас находилась. В руках я крутила цепочку с подвеской – неожиданный подарок Зинки, который почему-то я решила взять с собой, забыв, однако, мобильный телефон.
— Ерундовина ты ерундовина! – рассуждала я, и тут, неожиданно для себя, распахнула форточку и запустила безделушку в кусты сирени.
Денек выдался так себе, и делать было категорически нечего. Сегодня я еще к тому же должна была вернуться домой. Билет у меня уже был, но ехать обратно в серый город мне не хотелось.
Я скучающе выглянула в окно и меня будто током прошибло – перед воротами (а стоит сказать, что бабушка моя жила в частном доме) стояла черная машина. В том, что это была именно та самая, черная машина, сомнений у меня не было. «Икс Игрек!» — неожиданно вспоминал я, созерцая номер. Из машины вышел мужчина лет сорока в черном костюме и наш сосед, которого бабушка называла просто Митяй, хотя прозвище у него было более длинное – Митяй Кривое Ухо. Прозвали его так за любовь к пению и полное отсутствие музыкального вкуса и слуха. Впрочем, слуха у него было не меньше, чем у многих звезд отечественной эстрады. Митяй и приезжий мялись у ворот и о чем-то разговаривали, изредка поглядывая в окно. Когда взгляд незнакомого мужчины в костюме скользнул взглядом по окну, я упала на пол, прижавшись к нему всем телом. Нечего было и думать, что эти люди здесь проездом. Разгоняя пыль перед воротами остановилась еще одна машина – белый фургон, из которого выскочили двое людей – один в маске волка, другой в противогазе.
— Ой, дураки!… – донесся до меня голос мужчины в черном. Он постучался в ворота.
Я, тихо, пригибаясь, как это часто показывают в фильмах, по-шпионски перебежала на кухню. Из открытой форточки донесся повторный стук в ворота.
— Хозяйка! Кто дома есть? Открывайте! – прокричал Митяй.
Я не ответила и лишь сильнее вжалась в стену. Затянулась ужасная, страшная тишина. Мужчина сильнее ударил по воротам. Потом сплюнул и, пнув придорожный камень, сказал Митяю:
— Вы свободны, — затем он достал из кармана кошелек и, вытащив несколько купюр, расплатился с соседом.
— Вы это, обращайтесь, — проговорил Митяй, смущенно принимая деньги.
— И еще, — многозначительно сказал мужчина, подтаскивая его к себе, — никто…
Что было дальше, я не слышала – гость говорил тихо, а его помощники в это время долбились в ворота с упрямством дятлов.
— Ломать? – спросил один из них, в маске волка.
— Ломать, — лаконично ответил мужчина, поглядывая на часы.
— Это как же – ломать? – встрял Митяй, — не пущу имущество портить!
И, неожиданно, наверное, даже для себя, перегородил двоим в масках дорогу. Те переглянулись и повернули головы к главному.
— Послушайте, Митяй, Вас что-то не устраивает? Сумма, которую вам дали? – дипломатично начал мужчина в черном, — так вот…
— Уж чего-чего, а ломать вам забор не позволю! Сам строил! – с гордостью перебил его Митяй, — вы дело-то делайте, да не перестарайтесь! Тьфу, криминалюги проклятые!
Помощники вновь переглянулись, а приезжий чуть заметно кивнул. В тот же миг двое набросились на Митяя, скрутив ему руки. Один потащил его в фургон – право, удобнее же таскать людей в фургончике, а не в багажнике, — другой в это время начал биться в ворота. Дело принимало неожиданный оборот. Забыв про всякую осторожность, я кинулась к телефону. Схватив трубку, я несколько секунд набирала нули и двойки, а затем вдруг поняла, что телефон молчит. Он не издает ни единого звука. Я кинулась на кухню, схватив по пути утюг. Конечно, у бабушки есть скалки, только… только хватит ли мне духа ударить человека? Нет, не хватит… В этом я была уверенна все сто процентов. Я металась из угла в угол: деньги, документы, украшения? Что стоит взять? Что нужно им? И вдруг я словно вышла из оцепенения, поняв, что незнакомцы, настроенные явно не дружелюбно, уже ломают дверь. Что есть силы, я заставила себя замолчать. Одним движением выдернула из розетки компьютер и телевизор. Ни один прибор не должен был выдать моего тут нахождения. Может, спрятаться? Глупость… нужно бежать! Пусть берут что хотят, главное, что бы они ни приехали за мной. За мной? Что за бред? Кому нужна обычная школьница со средними оценками? Сердце бешено колотилось. Я забежала в зал и, схватив деньги, оставленные на тумбочке, подбежала к окну. Изо всех сил я дернула деревянную раму. Та поддалась, но с неохотой. Впереди меня ждала сетка от комаров. Думала ли когда-нибудь бабушка, что я предпочту быть трижды покусанной всеми комарами мира, только бы не видеть сейчас этой сетки. Искать ножницы не было времени. Затаив дыхание я слушала, как кто-то возится с замком. Секунда и они будут в доме. Тихо прошептав заветное «Мамочка!» я навалилась на сетку всем телом. Та прорвалась, выдавилась, и я выпала в палисадник. Позади меня цвели чудесные лилии. Справа и слева располагались ромашки, а впереди находились зеленые кустики отцветших маков. А еще дальше, вперед, стоял белый фургон, в котором сидел, наверное, едва живой от страха, Митяй. А, может быть, уже и не живой? Эта дикая мысль потрясла меня. Из последних сил я бросилась вперед, одним махом перескочив через забор. Преступники (я была уверенна в том, что они преступники, хорошие, добрые люди не ломают дверей и заборов) уже находились во дворе и не могли видеть меня. Я хотела броситься к дороге, побежать к людям, но, почему-то, вместо этого оббежала дом и села, едва дыша, за полуразрушенной стеной старого сарая.
Продолжения ннада?