Молестия здесь, Молестия пошло пошутит, Молестия расскажет страшную сказку. Хахахаха, смотрите, как я опускаюсь.
-Я люблю выступать на сцене. «О, бедный Йорик; я знал его, Горацио…»
-Что в этом хорошего?
Скучно. Марианна Бланшетт, принцесса Сумрачная, леди Первого креста, сидела в тронном зале и, звонко смеясь, смотрела на младшую сестру, Элизабет Бланшетт, не имеющую никаких званий ввиду своих малых лет. Она задвинула шторы, в зале стало темней. И в этой тьме Элизабет читала монологи, активно жестикулируя. Развлекать старшую сестру, отвлекать её от дел государства Элиз взяла себе в обязанность.
Нет-нет, она совсем не была настырной, всегда готова была исполнить волю будущей королевы. Она не гнушалась даже ухаживать за королевскими лошадьми, отпуская конюха к его семье. И принцесса Марианна порой тревожилась за Элиз, за воспитание её.
«Не пристало царственной особе на конюшнях гулять!».
Но оснований для беспокойства не было. Элиз была умна, неплохо разбиралась в точных науках и в совершенстве знала географию своей страны. Она писала стихи, театральные пьесы и с особым удовольствием представляла их принцессе Сумрачной.
Но сейчас, этим тихим днём леди Первого Креста было не до развлечений. Столица погрязла в отвратительных слухах. Служанки судачили об этом, не замечая грозного вида Марианны. Бланшетт была сердита.
-Слышали, на конюшнях девку уличную какую-то порезали! Всё, как есть порезали. Питер-то, конюх наш, увидал, что у ней всё платье в крови, так и к стражникам побежал. Небось, принцессе донесли! Прие-е-едет.
-Делать леди больше нечего, кроме того как в животе у нищенки ковыряться. Не для нежных-то людей, ещё оскорбит царственный взор!
Два грубоватых слуг громко разговаривали прямо за дверью. Марианна слушала это, в ней закипала ярость, и она уже вскочила с софы, подобрав юбки, хотела побежать к двери. На её пути возникла Элизабет. Удержав сестру, она прокричала:
-Успокойся, сестра! Я узнаю, что к чему.
-Элиз! – закричала Марианна, но сестра уже умчалась за дверь.
В отчаянии леди Первого креста села на пол. Никогда она ещё так не переживала за младшую Бланшетт, свою сестру.