Ты сгораешь в муках боли. Жестокая болезнь отняла всю радость. Я приду к тебе в больницу. Сегодня я не взяла для тебя гостинцев. Я принесу тебе освобождение. Будет больно, но эта боль ничтожна по сравнению с тем, что ты чувствуешь сейчас. Завожу машину.
Как холодно! Но я ничего не могу ощутить. Внутри всё горит огнём, так сладостны эти муки ожидания! Жди освобождения, его я сейчас сжимаю в руке. Ух, чуть не влетела в это здание. Ой, это же больница. Верно, за эти дни я совсем потеряла разум. Но приятно осозновать, что он у меня был. Сейчас-сейчас. Я уже рядом.
Пахнет лекарствами. Где-то слышен крик ужаса. Я оглядываюсь. Два санитара везут носилки, на которых лежит человек. Он так спокоен, и не замечает того, что женщина, давясь слезами бежит следом. «Мы ничего больше не можем сделать!». Эти слова врезались в моё сознание, и, наверное, поселятся там навечно. От носилок отошли люди. Женщине протянули стакан воды, смешанной с валерьянкой. Та всхлипнула и выбила стакан из руки медсестры. Жалобно звенькнув, стакан приземлился рядом со мной, жидкость выплеснулась мне на туфли. Я лучше сделаю вид, будто не заметила. Да, так будет лучше.
Вот и твоя палата. Ты один там, и одиночество убивает тебя. Ничего. Я уже здесь.
Достаю шприц с иглой. Наполняю ядом. И игла в эту же минуту легко прокалывает капельницу, наполняя её ядом. Можно было бы тебя просто застрелить. Но я не люблю, когда много крови. Умирай медленно. Как мой разум. Теперь твоя душа станет моей. Я забираю, не оставляя ничего.
Моя миссия выполнена. Умирай. Я, может, даже приду на твои похороны.